Доктор 5
Шрифт:
— Начальство подозревать? — ужаснулся спрашивающий. — В игре «на ту сторону»?!.
— Его, — уверенно кивнул Кеша. — Если реальный вопрос безопасности будет значить для него менее какого-то пацана. Есть горячие темы в запасе? Или подкинуть?
— Так а у тебя по нашей линии откуда «горячее»? — засомневался спрашивающий. Про себя думая, что это было бы идеально: не браться за «скользкое», отбоярившись внезапно открывшейся «реальной» линией. Кстати, на ней и подняться можно, но такие линии все для себя берегут…
— Я четверть века "ага". У меня по разным темам много чего есть… — солидно отозвался Кеша, намекая на определённые перспективы. — Тем более, т о г д а ещё мы отдельно от вас были, и каждую тему вели «от и до». Ну, и «снаружи», и внутри страны. А сейчас же нас объединили, так что мне теперь «внутрь» не по подведомственности. Подскочишь на Хоргос?..
Какое-то время мы едим курицу и пьём колу: Кеша, оказывается, в рюкзак набрал чуть не ящик. На мой вопрос, зачем, он ответил:
— Так я с тобой на денёк сюда и шёл. Вот, запасся.
Через какое-то время к нам подошёл средних кондиций парень лет тридцати, которого Кеша, не здороваясь, в лоб спросил (едва мазнув по нему взглядом):
— Со второго?
Парень кивнул, после чего предложил мне отойти поговорить.
Дежавю.
— Он не пойдёт, — ответил за меня Кеша. — Тебе что, корку для фотоотчёта показать?
— НЕ надо, я вас в лицо знаю, — чуть нервно ответил парень. — Тут поговорю?
— При мне, — кивнул Кеша.
Парень был не оригинален. Морщась периодически от Кешиного присутствия, он повторил примерную позицию вчерашнего полицейского полковника, но чуть иными словами. В отличие от полицейского полковника, тут мне предложили какие-то непонятные перспективы (нервно косясь на глумливо ухмыляющегося Кешу), поддержку в начинаниях, помощь с поступлением в ВУЗ и полное радушие в перспективе, на любую тему.
В обмен на сворачивание «социальной инициативы» и уход с площади.
— Возможно, вам стоит посоветоваться со старшими? — в отличие от вчерашнего полицейского полковника, этот парень обращался «на вы».
— Не стоит, — качаю головой, вежливо дослушав до конца все сентенции. — Знаете, я хоть и молод, а ведь и мне знакома ситуация, когда популярный блогер выступает с острыми вопросами. Ставя их ребром. Вот народ поначалу вскидывается. А потом с этим блогером выходят на связь из Кабмина или АПК, и всё: тон его публикаций резко наливается компромиссами. А призывы к изменениям резко меняются на призывы к диалогу с профильным министерством, либо со всем правительством.
Гао, ещё при приближении этого парня, тактично отошёл на другой конец площади и возобновил прогулку по периметру. Кеша откровенно и глумливо хихикает, хлебая пепси и таращась в горизонт.
— А потом в инстаграме такого блогера — новый дом, туры по Италии, и так далее. — Продолжаю.
— Не самый плохой вариант, — рассудительно замечает мой собеседник.
— Возможно. Но вот со мной этот номер не пройдёт. Я и без вас проживу, потому что трепать языком, в том числе в сети — не то, чем я зарабатываю. — Добросовестно довожу до исполнителя порядок жизненных реалий. — Это раз. Два: безопасностью и будущим своих детей я не торгую. А оставлять им сегодняшние реалии в наследство — это именно оно и есть.
Глава 41
Переговорив со мной, подошедший ещё какое-то время общается с Кешей на около-профессиональные темы.
В отличие от разговора со мной, между собой они общаются почти что приязненно.
Когда парень уходит, Кеша, жмурясь на закат и извлекая очередную бутылку пепси из рюкзака, выдаёт:
— Это тебя начальник их сектора «отрабатывает». Там как бы уже со всем грядущим смирились, но вон салабона послали, чтоб потом с искренними глазами отчитываться. Что, дескать, сделали всё, что могли.
— Поделишься инфой? — нейтрально спрашиваю после некоторой паузы. — Так ты в курсе? Ты потому и прибыл?
— Давай по порядку, — Кеша продолжает с удовольствием подставлять закрытые веки солнцу. — Делиться вообще нечем: я того начсектора знаю лично, пересекались. ОН мне первым позвонил.
— Насчёт меня? — уточняю.
— А насчёт кого ещё? — Кеша удивлённо раскрывает глаза, отворачиваясь от солнца и поворачиваясь ко мне. — Ну да.
— Ну я же не знаю, как у вас там информация ходит, — пожимаю плечами. — И откуда весь ваш комитет может знать, что мы с тобой лично общаемся… Оно, как бы, не секрет ни от кого; но лично мне пока не понятно, как об этом могут знать люди на другом конце географии. Которых ни я не знаю, ни они нас с тобой лично вместе в глаза не видели.
— Ай, да, ты ж не в теме, — Кеша возвращается к солнцу. — Ну, есть служебная сопроводиловка, она обычно только внутри сектора идёт. Но некоторые ключевые моменты могут доводиться до остальных, чтоб друг другу обстановку не ломали. Ну, «в чужие грядки» чтоб не врывались, — добавляет Кеша, видя, что я не до конца понимаю. — Ну, агентуру друг друга чтоб не утрамбовали, случайно! Или аналогичное.
— Я не знал, что я у вас настолько популярен. Ты смотри…
— У нас популярен Гао, — въедливо поправляет Кеша. — Ты — постольку-поскольку. Но то у нас. А у Гао — наоборот, популярен ты. А я — постольку-поскольку. Треугольник подтверждённых взаимных интересов, короче. В общем, долго пояснять… Насчёт того сектора, да я в курсе. Говорю же: мне их босс звонил, мы с ним лично знакомы. Пришёл я сюда почему — не спрашивай. Не хочу говорить.
— Уважаю ваше желание, молодой человек, — хмыкаю в ответ, поскольку о Кешиных мотивах в принципе, и сам догадываюсь.
Гао, дождавшись ухода визитёра из Кешиной конторы, перестаёт гулять по противоположной стороне, таращась на памятник, и возвращается к нам. Сложив руки за спиной, он имеет вид всем удовлетворённого человека:
— Господа, я выяснил всё, что хотел. Нам надо серьёзно поговорить.
— Как-то неуместно, в таком составе, — замечает Кеша, затем, увидев непонимание китайца, поясняет. — Гао, у нас так обычно жёны мужьям говорят.