Доктор Ахтин. Жертвоприношения
Шрифт:
С такими преступниками хуже всего. Не знаешь, что ждать от них в следующий момент.
И невозможно даже предположить, где он сейчас и что делает.
Можно попробовать снова поговорить с врачами отделения — может, что-то вспомнят, какую-нибудь мелочь, пустяковое событие, незначительное слово, сказанное Парашистаем. Вряд ли, что получится, да и уже неоднократно говорено-переговорено, но это лучше, чем просто ждать, когда Парашистай выйдет из тени.
Надо присматривать за Марией Давидовной. Если не Ахтин выйдет на неё, то она на него. И выведет его, майора Вилентьева. Так уже случилось совсем недавно, когда Парашистай вдруг возник в тот момент,
И, если реальной опасности нет, может, стоит её создать искусственно?
Иван Викторович дважды подчеркнул буквы ГМД и отложил ручку.
И вовремя.
— Майор Вилентьев, — услышал он обращение к себе и, встав со стула, четко ответил:
— Да, товарищ генерал.
— Что у нас по этому капитану, который стрелял в супермаркете?
Иван Викторович кивнул и бесстрастным голосом стал докладывать:
— Капитан Мартынов, РОВД Индустриального района, тридцать два года, женат. В органах сразу после института МВД, который закончил с красным дипломом. Характеристики с места службы отличные. После ссоры с женой пошел к другу и напился. Потом зашел в отделение и взял из сейфа табельное оружие. Зашел в супермаркет, который находится рядом с отделением и начал стрелять. Убил четверых человек, ранил троих.
Вилентьев не стал рассказывать о том, что ссора с женой была пустяковая, что такое уже бывало и, уходя из дома, капитан неизменно возвращался на следующий день. Иван Викторович не рассказал, что капитан выпивал не только с другом в его квартире, но и в отделении со старшим лейтенантом, который в этот момент находился на дежурстве. Но даже это никак не объясняло последующую стрельбу на поражение — капитан был не настолько пьян, чтобы не понимать своих действий. Две рюмки с другом и две со старлеем. Для здорового мужика это пустяки, и совсем не повод для прицельной стрельбы из пистолета по живым мишеням.
— Что, всего лишь ссора с женой? — хмуро спросил генерал.
— Так точно, — кивнул майор, — ссора с женой и алкоголь. Ну, и как говорит психолог, нервное перенапряжение. За последний месяц капитан вел сразу двадцать пять достаточно сложных дел, большую часть из которых от него требовали раскрыть в кратчайшие сроки.
— Хм, всего-то двадцать пять дел, — хмыкнул генерал, — я, когда был капитаном, бывало, вел и по тридцать дел. И ничего, в людей не стрелял. Где это капитан сейчас находится?
— В следственном изоляторе, в отдельной камере.
— Да, учитывая резонанс, замять дело не удастся, — покачал головой генерал, — что ж, майор, опрашивай свидетелей, собирай доказательства и передавай дело в суд. Придется его отдать.
Генерал махнул рукой, разрешив Вилентьеву садиться.
Иван Викторович сел. Закрыл свой ежедневник, заложив страницу со своими иероглифами, и стал слушать доклады других сотрудников областного следственного управления. Этот случай со стрельбой в супермаркете вызвал у него неоднозначную реакцию. Сначала он не мог понять, зачем капитан это делал. Но после вчерашнего «убийства» своей жены, он начал думать, что у капитана было временное помутнение рассудка.
Судя по тому, что капитан сам не мог внятно сказать, зачем он стрелял в незнакомых людей, так и было. Вполне возможно, когда он целился, то видел на мушке пистолета тех людей, которых действительно хотел убить.
Мария Давидовна ждала на очередной сеанс Льва Петровича. Он работал в Областном Правительстве, занимая одну из важных должностей в аппарате губернатора, и мог приходить только вечером. Собственно, если бы не эти сны, которые его беспокоили последние месяцы, этот человек никогда бы не пришел на прием к психотерапевту.
Очень важная работа с огромной ответственностью.
Мария Давидовна ничего не понимала в политике, да и не хотела понимать, но, как с любым пациентом, ей надо было знать, чем живет больной человек. К тому же, ей хотелось помочь человеку, потому что Лев Петрович был вежливым, воспитанным и пунктуальным человеком.
— Можно, Мария Давидовна?
— Заходите, Лев Петрович.
Сев на свой стул, он аккуратно поставил на пол портфель и пригладил редкие волосы на голове и только после этого посмотрел на доктора.
— Рада вас видеть, Лев Петрович, — улыбнулась доктор Гринберг.
— Я бы хотел ответить вам тем же, но, — мужчина развел руки, — к сожалению, не до этого. Сегодня ночью мне приснилось, когда будет убийство. В первом квартале две тысячи двенадцатого года. Точной даты не знаю, но где-то в конце зимы — начале весны.
— Почему вы так решили?
— Потому что мне приснилась зима. Сильный мороз, так что даже во сне мне было очень холодно. Белый сугроб, из которого торчит сухая елочка с остатками новогодней мишуры. И красная кровь на снегу. Мария Давидовна, я всё это увидел так реально, что проснулся от собственного крика.
— Лев Петрович, давайте пока отложим в сторону ваши сны. Расскажите мне о вашей работе.
— Думайте, хроническая усталость и нервный стресс, — хмыкнул мужчина. Затем снова пригладил волосы на голове и кивнул.
— Хорошо. Я попробую. Только, я надеюсь, всё останется между нами.
Мария Давидовна кивнула.
Он помолчал, словно не знал, как начать, а потом заговорил:
— Мне сорок пять лет, и двадцать из них я работаю на государственной службе. Особенно сложно было в девяностые годы. Я тогда еще был молодым перспективным юристом без опыта работы. Благодаря моему дяде, я стал помощником одного из заместителей главы города. Года через три мне удалось проявить себя, и я стал помощником главы города. Потихоньку набираясь опыта в структурах управления, я пережил тяжелые времена. Свободные средства вкладывал в валюту, поэтому дефолт девяносто восьмого года обернулся для меня удачей. Я купил себе квартиру в престижном районе, обставил её мебелью и аппаратурой. Подумывал даже жениться, но или не оказалось подходящей кандидатуры, или я очень требователен к женщинам, но — не вышло. Так и остался холостяком.
— В начале нового столетия меня пригасили в аппарат губернатора и предложили работу. Я сразу же согласился. И вот, уже восемь с лишним лет я работаю у губернатора. Прошел путь от простого помощника до советника по стратегическому планированию. И мне нравилась моя работа. До некоторых пор.
Лев Петрович замолчал.
Подождав немного, Мария Давидовна уточнила:
— Нравилась?
— Да. Но сейчас я понимаю, что последние два года я заставляю себя идти на работу. И виноват в этом губернатор Чуклинов. Вначале, когда только пришел в Белый Дом, он выглядел вполне вменяемым человеком. Правильно говорил, слушал окружающих, если и не пытался что-то изменить, то и не мешал работать.