Доктор-хулиган

Бут Эйнсли

— Что ты имеешь в виду? — Я гляжу на нее, и впервые с начала ужина она смотрит мне прямо в глаза.

— Красный.

Глава 36

ВАЙОЛЕТ

Я не жду ответа от Макса. Никакие его слова, не изменят того факта, что мне не нужно сейчас быть здесь, иначе я выпалю новости, которые он не хочет слышать. Миновав его, собираю свои вещи и захожу в гараж.

Все это время чувствую на себе его взгляд. Обжигающий,

тяжелый, гнетущий. Обеспокоенный тоже, но только по той причине, что у него был дерьмовый день, а я должна была сделать его лучше.

Ну и пошел ты, Макс Донован. У меня тоже был не самый лучший день. И, да, кое-что случилось, но, нет, я даже не могу заговорить с тобой об этом.

Пока нет.

Но как только соберусь с мыслями, он обо всем узнает. Я качаю головой, злясь и досадуя на него за то, что он эгоист, а на себя — за то, что ничего не сказала… но я не могла.

И, когда я выруливаю с его подъездной дорожки, гнев тут же переходит в холодное, жесткое оцепенение. Стоически выезжаю на главную магистраль и вливаюсь в поток машин.

Но когда вижу первые рождественские огни, украшающие центр города, начинаю рыдать.

*****

Подумываю, чтобы на следующий день прикинуться больной, но сегодня серый, мрачный четверг, и я лучше постараюсь погрузиться в работу, чем буду сидеть дома и жалеть себя.

Я влюбилась в мужчину, который не хочет того же, что и я. Какая классическая западня. О чем я только думала?

А я и не думала.

Мы просто развлекались.

А теперь я читаю себе нотации. Безопасный секс, дети. Это не шутка.

Желудок переворачивается, когда я слишком много думаю об этом, о том, насколько хрупким оказалось это краткое счастье. Как безумно счастлива я была… и каким притворством это все обернулось.

К тому времени, как я добираюсь до офиса, уже схожу с ума. По-видимому, не легко пробиваться сквозь кучу эмоций. Я огрызаюсь на Ханну, а затем извиняюсь. Она предлагает принести мне кофе, и когда я плюхаюсь в кресло, добавляет к сделке кекс.

— Мне следует принести тебе кекс, — смущенно бормочу я.

Она только смеется.

— Лучше проведите парочку платных консультаций. От этого все будут счастливы.

Я так и делаю, и она права, работа — это хорошо. Особенно потому, что мне удается заняться самокопанием всего на десять минут. Мне понадобится хороший адвокат по семейным делам.

Макс. Он никак не выходит у меня из головы, утро переходит в полдень, затем небо темнеет, и внезапно наступает время ужина.

Я заканчиваю последнюю работу на сегодня и возвращаюсь к сайту уважаемого в этом городе адвоката. У нее есть страница о совместной опеке с рождения.

Я должна удостовериться, что не одинока в этом затруднительном положении.

Тем не менее, я чувствую пустоту.

— Собираешься домой?

Я вскрикиваю

и закрываю окно сайта, прежде чем посмотреть на маячащего в дверном проеме Деррика. Надо быть осторожнее, Коломбо.

— Да. Скоро.

— Желаю хорошо провести выходные.

Я хмуро смотрю на календарь.

— Сегодня четверг.

Он смеется.

— До Рождества всего полторы недели. Мне нужно сделать праздничные покупки. Завтра у меня выходной.

И вот я снова впадаю в отчаяние.

Взяв телефон, пишу Мэтью. Сегодня я хочу мороженого. Он отвечает сразу, но грустным смайлом, потому что работает в ночную смену.

Через минуту телефон звонит.

— Привет, Мэтью, — бормочу я.

— Что случилось?

— Проблемы с парнем.

— Не хочешь конкретизировать?

— Нет.

— Нужно кого-нибудь побить?

— Нет.

Он вздыхает.

— У меня в морозилке есть «Роки Роуд». Оно все твое.

У него всегда есть мороженое в морозилке, и он никогда его не ест. Какая-то игра спортсмена из тренажерного зала, вроде «разум-сильнее-материи», которую я никогда не пойму, но сейчас я очень за это благодарна.

— Ты самый лучший.

— Нет, Ви, это ты самая лучшая. И ты заслуживаешь того, чтобы к тебе относились соответствующе.

Но когда я вешаю трубку, его слова вновь заставляют меня плакать, потому что Макс хорошо ко мне относился. Рана в моей груди на самом деле не его рук дело. Все из-за того, что я увлеклась фантазией о том, что у меня есть все это.

*****

Всю ночь я ворочаюсь с боку на бок.

В конце концов, встаю с постели ни свет ни заря. Думаю, Макс напишет мне в понедельник.

Потом думаю, что я ушла из его дома два дня назад, и с тех пор он мне не писал.

«Ты произнесла стоп-слово».

Но его молчание должно что-то значить.

Что он принимает твое стоп-слово, принимает то, что ты покинула его дом.

Я гримасничаю и рычу на свою кофеварку, у которой нет никаких ответов.

Можно мне хотя бы выпить кофе? Достаю телефон. Кажется, доступа в Интернет нет. Я наливаю полкружки.

Всю дорогу до работы из головы не выходят мысли о молчании Макса. Это из-за моих неправильных решений.

И я хочу не этого. Несмотря ни на что, я не хочу быть к нему несправедливой. Он не просил об этом, но у него есть право знать, что происходит, и право реагировать так, как он хочет.

Открыв окно электронной почты, печатаю его адрес.

Затем сворачиваю окно.

«Позвони адвокату», — говорит мне мой адвокатский мозг.

Снова открываю. Нам не нужны адвокаты. Пока нет. Даже если все усложнится — а я не думаю, что это произойдет. Во всяком случае, я больше уверена, что все пройдет очень просто, потому что Макс не захочет иметь ничего общего ни со мной, ни с ребенком.