Доктор Коул
Шрифт:
У Р. Дж. всегда был припасен ответ для любого, кто решался попрекнуть ее работой по искам: «Дело не в том, что нужно отклонить все подобные иски. Дело в том, что нужно искоренить привычную халатность, научить людей не бежать по каждому пустяку в суд, научить докторов не допускать ошибок, присущих любому человеческому существу. Мы привыкли критиковать честных офицеров полиции, которые защищают недобросовестных коллег из-за негласного Голубого кодекса молчания. Но у нас есть свой Белый кодекс. Он позволяет некоторым докторам оказывать некачественные медицинские услуги. Пора положить этому конец».
Кто-то
Саманта Поттер после практики пошла в медицинский институт в Вустере преподавать анатомию. Гвен Беннетт занялась гинекологией во Фрамингэме, а также взяла полставки в клинике планирования семьи. Все три девушки оставались близкими подругами и политическими единомышленницами. Гвен и Саманта, а также еще некоторые доктора с энтузиазмом поддержали предложение Р. Дж. создать при больнице клинику предменструального синдрома. После непродолжительной борьбы с консервативно настроенными коллегами, которые считали это пустой тратой денег, клиника стала полноценной частью больницы.
Все эти противоречия особенно сильно сказывались на профессоре Коуле. Он был уважаемым членом медицинского сообщества, и критика дочери, особенно когда ее называли предательницей коллег-врачей, была ему очень неприятна. Но Р. Дж. знала, что он гордится ею. Он никогда не бросал ее в беде, несмотря на былые ссоры. Их отношения были крепкими, и на этот раз она не колеблясь обратилась к отцу.
14
Последняя пастушка
Они встретились за обедом в ресторане «Пинеролас» в Норт-Энде. Когда Чарли Хэррис впервые пригласил ее туда, она шла по узкой аллейке между многоквартирными домами, потом поднималась по крутой лестнице в помещение, очень напоминавшее большую кухню с тремя столиками. Карла Пинерола была поваром, ей помогала пожилая мать, часто ругавшая ее. Карла была своенравной, сексуальной женщиной средних лет. У нее был муж, который ее бил. Иногда Р. Дж. и Чарли замечали синяки у нее на руках и лице. Потом мать умерла, а Карлу они видели все реже. Она выкупила один из многоквартирных домов и превратила первые два этажа в уютный ресторан. Теперь у нее не было недостатка в посетителях. Среди них были и деловые люди, и подростки. Р. Дж. нравилось это место. Еда была почти такой же вкусной, как раньше. Она привыкла заранее заказывать там столик.
Сев, она увидела, как отец спешит к ней. Он опоздал. Увидев его прогрессирующую седину, она вспомнила, что тоже стареет.
Они заказали закуски, телятину и домашнее вино. Обсудили бейсбол, театральную
Потягивая вино, она рассказала ему, что готовится заняться частной практикой в Вудфилде.
— Почему частная практика? — Он был явно удивлен и обеспокоен. — И почему в таком месте?
— Для меня настало время убраться из Бостона. Не как врачу, а как человеку.
Профессор Коул кивнул.
— Я понимаю. Но почему не перебраться в другой медицинский центр? Или поработать на… Не знаю, на какую-нибудь медицинско-юридическую организацию?
Она получила письмо от Роджера Карлетона из университета Джона Хопкинса. Он писал, что на данный момент у них нет денег для финансирования должности, которая подошла бы ей, однако через полгода он мог бы найти ей подходящее место в Балтиморе. Также она получила факс от Ирвинга Симпсона — ей обещали должность в Пенсильванском университете и приглашали в Филадельфию, чтобы обсудить заработную плату.
— Я не хочу этим заниматься. Я хочу стать настоящим доктором.
— Ради всего святого, Р. Дж.! А кто ты сейчас?
— Я хочу заниматься частной практикой в маленьком городке. — Она улыбнулась. — Думаю, я пошла в твоего деда.
Профессор Коул пытался держать себя в руках, глядя на свое бедное дитя, которое всю жизнь плыло против течения.
— Семьдесят два процента американских докторов являются специалистами, и на то есть причина, Р. Дж. Специалисты зарабатывают большие деньги, в два или три раза больше, чем фельдшеры, например, и ночью они обычно нормально спят. Если ты станешь сельским врачом, тебе придется несладко. Знаешь, что бы я сделал, будь я на твоем месте, в твоем положении? Я бы продолжал учиться как можно активнее. Я бы стал суперспециалистом.
Р. Дж. застонала.
— Хватит с меня учебы, папа. Я больше не хочу этим заниматься. Я не хочу новых технологий, аппаратов, я хочу видеть людей. Буду сельским врачом. Я готова меньше зарабатывать. Я хочу жить.
— Жить? — Он покачал головой. — Р. Дж., ты похожа на последнего ковбоя, о котором слагают песни и пишут книги. Он седлает скакуна и пробивается сквозь уличные заторы и жилые кварталы в поисках исчезнувших прерий.
Она улыбнулась и взяла его за руку.
— Прерий, может, уже и нет, папа, но холмы находятся на другом конце штата, и там живут люди, которым нужен врач. Семейная практика — это самое оно. Я собираюсь заняться ею.
Они еще долго беседовали за обедом. Она внимательно слушала, потому что отец много знал о медицине.
— Через несколько лет ты не узнаешь систему здравоохранения США. Она коренным образом изменится, — говорил он. — Президентская гонка набирает обороты, а Билл Клинтон пообещал, что каждый получит медицинскую страховку, если выберут его.
— Ты считаешь, что он сможет сдержать слово?
— Я думаю, он попробует. Кажется, он первый политик, которому не наплевать на людей, о которых никто не заботится, которому стыдно за то, как обстоят дела сейчас. Универсальная медицинская страховка должна улучшить ситуацию на местах, однако она уменьшит доход специалистов. Нам следует подождать и посмотреть, что получится.