Доктор Коул
Шрифт:
Он стоял достаточно ровно. Попрыгав на нем, Р. Дж. подумала, что конструкция достаточно крепка, чтобы пережить века.
Когда она принялась танцевать тарантеллу, мост немного задрожал, поскольку был сложен из сравнительно упругих бревен, но с места не сдвинулся. Р. Дж. откинула голову назад и перевела взгляд на зеленую листву деревьев, притопывая ногой.
— Я нарекаю тебя Гвендолин Т. — Внизу Гвен попыталась что-то крикнуть, но смогла выдавить из себя лишь сдавленный смешок.
— Я могу все! Все, — крикнула Р. Дж. духам леса, — с
40
Чего боялась Агуна
Пришел мягкий, теплый май. Леса зазеленели, а в прогретой земле снова можно было рыть могилы. На пятый день месяца, за два дня до ежегодного городского собрания, тело Эвы Гудхью было предано земле. Джон Ричардсон провел простую, трогательную церемонию. Присутствовало совсем немного людей, в основном старики, которые помнили, что Эва была родом из семьи с давней историей в этом городе.
Когда Р. Дж. вернулась с похорон, она плотно засеяла одну грядку семенами, чтобы оставить сорнякам как можно меньше места. Она посадила два вида моркови, три разновидности салата, красную и белую редьку, лук-шалот, свеклу, базилик, петрушку, укроп и бобы. Почему-то для нее было важно знать, что Эва теперь стала частью земли, которая дарила им такие вкусные вещи.
Когда она закончила, солнце уже садилось. Р. Дж. мыла пол в кухне, как вдруг зазвонил телефон.
— Здравствуйте. Доктор Коул слушает.
— Доктор Коул, меня зовут Барбара Юстис. Я директор клиники планирования семьи в Спрингфилде.
— О…
Барбара Юстис подробно рассказала о том, в какое положение попала. Ее докторов запугивали активисты движения против абортов, угрожая их жизни, напоминая о судьбе доктора Ганна из Флориды.
— Правда, убийца получил пожизненное. Уверена, что это должно остудить их пыл.
— Надеюсь. Дело в том, что многие доктора не желают подвергать опасности себя и свои семьи. Я их не виню, но боюсь, что, если я не разыщу им замену, клинику придется закрыть. Это будет настоящая трагедия, потому что мы нужны женщинам. Я говорила с Гвен Габлер, и она предложила позвонить вам.
«Черт, Гвен! Как ты могла?» — подумала Р. Дж. с досадой.
Барбара Юстис рассказала, что у нее есть парочка отчаянных, которые готовы работать, несмотря ни на что. Гвен пообещала, что возьмет на себя один день в неделю, когда переедет на восток. Барбара попросила Р. Дж. тоже работать у нее хотя бы день в неделю, делая аборты на ранних сроках беременности.
— Простите, но не могу. За страховку на случай моей ошибки я плачу три с половиной тысячи долларов в год. Если я соглашусь на ваше предложение, эта сумма увеличится до десяти тысяч и более.
— Мы оплатим вашу страховку.
— Мне не хватает смелости. Я просто боюсь.
— Конечно, вы боитесь, и на то есть причина. Я хочу заверить вас, что мы много тратим на безопасность. У нас есть вооруженные охранники, а также охранники-волонтеры, которые встречают и сопровождают докторов.
Р. Дж. не хотела проверять эту информацию. Она не хотела снова видеть протестующих, их ненависть, выслушивать оскорбления. Ей хотелось проводить выходные в лесу, гулять, играть на виоле да гамба.
Она не хотела никогда больше видеть клинику абортов. Она знала, что трагедия с Сарой будет преследовать ее вечно, но не могла забыть и того, что произошло с юной Эвой Гудхью и всеми другими женщинами. Она вздохнула.
— Я могу по четвергам, — сказала она.
Расстояние между мостом Гвендолин Т. и задним двором ее дома было совсем небольшим. В основном здесь рос жесткий кустарник, а деревья стояли плотными рядами. У нее остался всего один четверг перед тем, как приступить к работе в клинике в Спрингфилде, и она собиралась закончить тропу в этот день.
Встав рано и приготовив завтрак, она быстро проглотила его и начала мыть посуду. Услышав, как кто-то скребется в дверь, она впустила Агуну.
Как обычно, кошка не обратила на нее внимания, быстро проверила дом и остановилась возле входной двери, ожидая, когда ее выпустят. Р. Дж. давно перестала пытаться задобрить ее лакомствами. Она распахнула дверь, ожидая, что кошка выскочит наружу, однако та выгнула спину дугой и зашипела. Она была похожа на рисованных котов из детских мультфильмов. Резко развернувшись, она убежала в комнату Р. Дж.
— Что такое, Агуна? Чего ты испугалась?
Р. Дж. захлопнула дверь, инстинктивно заперев ее на ключ, и начала выглядывать в окна.
Через луг к ее дому неспешно двигалась огромная темная фигура.
По траве брел медведь. Р. Дж. не могла себе представить, что в холмах Массачусетса можно встретить таких крупных особей. Это, без сомнения, был тот крупный самец, следы присутствия которого она встречала последние несколько недель. Р. Дж. замерла, не в силах пошевелиться.
Приблизившись к дому, он остановился возле яблони, встал на задние лапы и обнюхал несколько сморщенных яблочек, уцелевших с прошлого года. Потом он снова опустился на все четыре лапы и пошел куда-то за дом, где скрылся из виду.
Р. Дж. взбежала по лестнице в спальню и приникла к окну, глядя прямо на зверя. Он стоял перед окном на первом этаже и смотрел на собственное отражение в стекле. Вероятно, он думал, что видит другого медведя. Р. Дж. надеялась, что ему не придет в голову напасть и он не разобьет окно. Густая шерсть на загривке и плечах, казалось, встопорщилась. Слегка нагнув большую голову, он враждебно посмотрел на окно.
Через несколько секунд он отвернулся. Р. Дж. видела, что перед ней на редкость крупный медведь с массивными плечами и толстыми лапами. Впервые в жизни она почувствовала, как зашевелились волосы у нее на затылке.