Доктор Коул

Гордон Ной

— Вы с ним виделись, не так ли?

— Да, это так.

Фэллон разломал тост и бросил в салат. Обмакнув кусочек в подливку, он отправил его себе в рот.

— Недавно?

— Да, не так давно.

— Он связался с вами, так ведь? Рассказал, где находится?

— Да.

Она попыталась сдержать слезы ярости, навернувшиеся на глаза.

— Это сложно. Я его друг, возможно, лучший друг, потому мне довелось увидеть его в довольно плачевном состоянии. Вы для него очень важны в некотором смысле, и он не хочет рисковать этим.

— Разве он не рисковал, когда молчал все эти месяцы? Мог бы сообщить, что жив-здоров. Я знаю, что Сара

значила для него. Что ее потеря сделала с ним. Но я тоже живой человек, и он пренебрег мной. Любовью тут и не пахнет.

Фэллон вздохнул.

— Есть много вещей, которые вы не сможете понять, увы.

— А вы попробуйте объяснить.

— Для нас все это началось во Вьетнаме. Два священника и раввин… Звучит как начало глупого анекдота. Дэвид, Берни Тауэрз и я. Целыми днями три капеллана пытались помочь покалеченным и умирающим в госпиталях. Вечерами мы писали письма семьям погибших, а потом шли в город и напивались в стельку.

Берни пил столько же, сколько и мы с Дэвидом, но он был особенным священником — непоколебимым в том, что касалось вопросов веры. У меня уже начинали появляться сомнения в тех клятвах, что я давал Богу. Я обратился к еврею, ища у него понимания и совета, а не к брату-священнику. Мы с Дэвидом были очень близки.

Он покачал головой.

— Это действительно странно. Мне всегда казалось, что я должен был погибнуть, а не Берни, но… — Он пожал плечами. — Пути Господни неисповедимы.

Когда мы вернулись в Штаты, я понял, что мне нужно оставить религиозное поприще. Я не мог с этим смириться и сильно запил. Дэвид проводил со мной много времени. Он помог мне записаться в общество анонимных алкоголиков, наставил на путь истинный. Потом, когда умерла его жена, настала моя очередь помогать ему. И вот теперь снова… Он того стоит, поверьте мне. Но у него есть проблемы, — сказал он.

Р. Дж. кивнула. Когда она начала убирать со стола посуду, он встал и принялся помогать ей. Она поставила на огонь чайник, и они перебрались в гостиную.

— Что вы преподаете?

— Историю религии.

— Лойола… У вас католическое заведение, — заметила она.

— Да, я все еще католик до определенной степени. Сделал все по книжке, как старый солдат. Попросил у Папы разрешения отречься, и он мне разрешил. Моя жена Дороти сделала то же самое. Она была монахиней.

— Вы с Дэвидом… близко общались после армии?

— Большую часть времени — да. Мы стали членами небольшого, но стремительно растущего движения, которое является частью большей группы теологических пацифистов. После Вьетнама каждый из нас знал, что больше не желает видеть войну. Мы посещали различные семинары и собрания и в конце концов поняли, что мы не одни, нас таких много, священников и теологов разных религий.

Он умолк, когда она пошла за кофе. Затем она дала ему чашку с дымящимся напитком, он кивнул и продолжил:

— Видите ли, по всему миру с незапамятных времен люди верили в существование высшей силы и отчаянно старались связаться с ней. Люди распевали молитвы, зажигали свечи, приносили жертвы. Святые люди поднимались, становились на колени, падали ниц. Они взывали к Аллаху, Будде, Шиве, Иегове, Иисусу и целому сонму слабых и могущественных святых. У каждого человека свое видение Бога. Мы все верим, что лишь наше представление истинно, а все прочие ложны. Чтобы доказать это, мы целыми столетиями убивали последователей «неверных» религий, убеждая себя, что делаем богоугодное дело. Католики и протестанты до сих пор убивают друг друга, так же как иудеи и мусульмане, мусульмане и индуисты, сунниты и шииты. И так далее.

Так что после Вьетнама мы начали находить родственные души, мужчин и женщин, которые верили, что каждый из нас может видеть Бога по-своему, не размахивая окровавленным мечом. Мы создали очень разнородную группу, которую назвали Мирная божественность. Мы занимаемся тем, что собираем пожертвования у различных религиозных орденов и организаций. Я знаю одно место в Колорадо, где есть неплохой участок земли. Мы хотим купить его и основать образовательный центр, где люди разных религий могли бы встречаться и разговаривать о поиске истинного спасения, лучшей религии, которой является мир.

— И Дэвид тоже… член Мирной божественности?

— Так и есть.

— Но он же агностик!

— О, простите мою дерзость, но, по всей видимости, вы плохо знаете его во многих отношениях. Пожалуйста, не обижайтесь.

— Это правда, я поняла, что плохо его знаю, — согласилась она с грустью в голосе.

— Он много говорит об агностицизме. Но в глубине души — а я знаю, о чем говорю — он верит, что некое высшее существо управляет его жизнью и судьбами мира. Просто Дэвид не может определить в доступных для него понятиях, что это за сила, и это сводит его с ума. Возможно, он самый религиозный человек из всех, кого я встречал. — Он сделал паузу. — Я говорил с ним и думаю, что он планирует скоро попробовать объяснить свои действия вам лично.

Р. Дж. было грустно и горько. Ей казалось, что Дэвид и Сара предлагают ей тихую, спокойную жизнь после всех былых треволнений. Но Сара умерла. А Дэвид уехал, преследуемый демонами, которых она не могла даже представить. И он не удосужился связаться с ней. Р. Дж. хотелось обсудить это с Джо, но поняла, что не сможет.

Он отнес чашку и блюдце к раковине и хотел было уже их помыть, но она остановила его.

— Не трудитесь. Я все помою, когда вы уйдете.

Он смутился.

— Я хочу кое о чем вас попросить. Я постоянно путешествую, рассказываю различным религиозным организациям о Мирной божественности. Пытаюсь собрать деньги на строительство центра. Иезуиты компенсируют часть моих дорожных трат, но они не слишком щедры. У меня есть спальный мешок. Можно я заночую у вас в амбаре?

Р. Дж. с опаской посмотрела на него. Джо усмехнулся.

— Не беспокойтесь. Я не опасен. Моя жена — лучшая женщина на свете. Отвергнув одни клятвы, вы начинаете с трепетом относиться к другим вашим клятвам.

Она показала ему спальню для гостей.

— У вас в доме повсюду лежат сердечные камни, — сказал он. — Сара была хорошей девочкой.

— Да.

Она помыла посуду, а он ее вытер. Р. Дж. дала ему полотенце и мягкую мочалку для лица.

— Я быстро в душ и спать. Вы можете плескаться, сколько захотите. По поводу завтрака…

— Не волнуйтесь, я буду уже далеко, когда вы проснетесь.

— Посмотрим. Спокойной ночи, мистер Фэллон.

— Спокойной ночи, доктор Коул.

Приняв душ, она лежала в темноте спальни и думала о множестве разных вещей. Из спальни для гостей доносился монотонный голос Фэллона, читавшего вечернюю молитву. Она не могла разобрать слова до самого конца молитвы, когда он немного повысил голос и с облегчением проговорил: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь». Перед тем как уснуть, она вспомнила его слова о клятвах и подумала о том, спал ли он с будущей женой до того, как Папа разрешил ему уйти из церкви.