Доктор Коул
Шрифт:
После секундного колебания он кивнул.
— Полагаю, что да, — с неохотой ответил он.
— Я рада, — сказала Р. Дж.
Однако она не хотела и дальше бояться прихода очередного четверга. Когда она согласилась помогать, то предупредила Барбару, что будет заниматься этим лишь до тех пор, пока Юстас не наймет других докторов. В последний четверг августа Р. Дж. поехала в Спрингфилд с твердым намерением сказать, что больше не будет работать в клинике.
Когда она проехала мимо клиники, демонстрация у стен была в самом разгаре. Как обычно, она оставила машину в нескольких кварталах от клиники и вернулась пешком. Одним из новшеств администрации Клинтона было то, что теперь полицейские должны были удерживать демонстрантов на другой стороне улицы, чтобы они не мешали проходу. Однако когда какая-то машина подъехала к клинике, демонстранты затрясли плакатами и закричали.
Кто-то выкрикивал в мегафон:
— Мама, не убивай меня! Мама, не убивай!
— Мама, не убивай ребенка!
Кто-то, должно быть, узнал Р. Дж., когда она была на полпути к двери.
— Убийца… убийца… убийца.
Прежде чем войти внутрь, она заметила, что окно в административном офисе разбито. Дверь в офис была открыта. Барбара Юстис стояла на коленях и собирала осколки стекла.
— Привет, — спокойно поздоровалась она.
— Доброе утро. Я хотела поговорить, но, по всей видимости…
— Нет, заходи. Для тебя у меня всегда есть время.
— Я немного рано. Давай я помогу. Что случилось?
— Не что, а кто. Мальчик лет тринадцати проходил мимо, неся в руках бумажный пакет. Под моим окном он достал из пакета вон то и швырнул.
Камень размером с бейсбольный мяч лежал на столе Барбары. Р. Дж. заметила, что он ударился о край стола и отбил от него приличный кусок.
— Хорошо, что он не попал тебе в голову. Ты порезалась?
Юстис покачала головой.
— Я была в туалете, когда это случилось. Можно сказать, повезло.
— Мальчик был из демонстрантов?
— Мы не знаем. Он побежал по улице и дальше по переулку к Форбз-авеню. Полиция искала его, но не нашла. Возможно, его там ждала машина.
— О боже! Они используют детей. Барбара, что же будет дальше? Куда мы катимся?
— Мы катимся в завтрашний день, доктор. Верховный суд США поддержал законность абортов и дал добро на тестирование препарата для аборта.
— Считаешь, это что-то изменит?
— Думаю, что изменит, и серьезно. — Юстис высыпала осколки в мусорную корзину, выругалась и сунула палец в рот. — RU-486 должен удачно пройти тестирование в США, потому что его уже много лет используют во Франции, Англии и Швеции.
— Как только врачи смогут использовать препарат и предоставлять сопутствующее лечение в тиши своих офисов, война будет выиграна, более или менее. У многих людей до сих пор существует неприятие аборта, конечно, и все равно время от времени они будут проводить демонстрации. Но, когда женщина сможет прерывать беременность, всего лишь посетив семейного доктора, война с абортами в основном закончится. Они не смогут протестовать везде.
— Когда это случится?
— На это уйдет около двух лет, я полагаю. Нам надо постараться продержаться до того времени. С каждым днем в клиниках работает все меньше людей. Во всем штате Миссисипи лишь один мужчина делает аборты. В Северной Дакоте — лишь одна женщина. Доктора твоего возраста не будут заниматься этой работой. Многие клиники еще открыты, потому что там работают пожилые, вышедшие на пенсию доктора. — Она улыбнулась. — У стариков крепкие нервы, Р. Дж., они намного смелее молодых. Интересно, почему?
— Возможно, им не так много терять, как молодым. У молодых еще есть семьи, о которых надо заботиться, и карьера, которую надо делать.
— Да. Ну, спасибо Богу за стариков. Ты исключение, Р. Дж. Я бы отдала все, что угодно, чтобы подыскать доктора вроде тебя. Скажи, о чем ты хотела поговорить?
Р. Дж. выбросила осколки стекла в корзину и покачала головой.
— Уже поздно. Пойду работать. Ничего особенного, Барбара. Я как-нибудь потом расскажу.
В пятницу вечером она готовила рагу на ужин и слушала по радио концерт Моцарта для скрипки, когда ей позвонила Тоби.
— Телевизор смотришь?
— Нет.
— О боже, Р. Дж. Включи.
Во Флориде шестидесятисемилетний доктор по имени Джон Байард Бриттон был застрелен возле клиники, где проводил аборты. Его убил из дробовика фундаменталистский протестантский священник Пол Хилл. Убийство произошло в городе Пенсакола, там же, где в прошлом году Майкл Гриффин убил доктора Дэвида Ганна. Р. Дж. сидела и слушала, приоткрыв рот и не двигаясь. Вскоре она почувствовала запах горелой капусты, очнулась, побежала в кухню, вывалила дымящееся месиво в мусорное ведро и вернулась в гостиную к телевизору.
Убийца Хилл приблизился к машине доктора вплотную и выстрелил в водителя с очень близкого расстояния.
Дверца машины и окно были изрешечены дробью. Доктор погиб на месте. С доктором в машине были добровольные сопровождающие. Мужчина семидесяти лет, который сидел рядом, также погиб, а его жена на заднем сиденье была ранена.
Ведущий обзора новостей отметил, что доктору Бриттону не нравилось делать аборты, но он хотел, чтобы у женщин был выбор.
Дальше показывали отрывки интервью преподобного Хилла на предыдущих демонстрациях. Тогда он очень хвалил Гриффина за убийство доктора Ганна.
Показали интервью с религиозными лидерами движения против абортов, в которых они осуждали насилие и убийства. Лидер национального движения против абортов заявил, что его группа считает убийство прискорбным событием. Но тут же пустили ролик, где он призывает на головы докторов, проводящих аборты, всяческие несчастья.
Ведущий добавил, что последние неудачи движения против абортов могут вызвать «увеличение количества актов агрессии со стороны самых радикальных членов и групп внутри движения».
Р. Дж. сидела на диване, обхватив себя за плечи руками, будто не могла согреться. Даже когда новости закончились и началось очередное шоу, она не могла оторвать взгляд от экрана телевизора.
Всю субботу и воскресенье она готовилась к неприятностям. Она сидела в доме с запертыми дверями и окнами, закрытыми ставнями, старалась больше читать и спать.
Утром в воскресенье она поехала на вызов. Вернувшись домой, снова заперла дверь.
В понедельник, приехав на работу, она оставила машину недалеко от Мейн-стрит и направилась в офис пешком. Когда до офиса оставалось несколько домов, она свернула в подворотню и вошла через заднюю дверь.