Доктор Самты Клаус
Шрифт:
— Ба, кого я вижу! Знакомые все лица! — это неожиданно бросился Сэнд Муд навстречу грустному мужику с бородой веником.
— А разве вы знакомы? — с подозрением воскликнули одновременно святой отец Аф-аф и знойная губернаторша.
— Само собой. Это наш поселковый маляр Данила Марамоевич. Фамилия ему будет Фломастер. Он беглый крепостной с Медной горы. Пропил какую-то чашу у тамошней хозяйки-помещицы и ноги в руки. Иначе всыпали бы ему муравьев в штаны по первое число, — витиевато объяснил Сэнд Муд общественный статус Данилы Марамоевича. — Вообще-то он еще картины пишет с натуры и выжигает по дереву. Когда трезвый, разумеется. У него больная жена Фира Абрамовна и семеро детей в Сиднейском приюте для сирот.
— Какой еще маляр? Какая еще жена? — возмутилась знойная губернаторша. — Да разве стали бы я и Липа мараться о какого-то маляра, тем более с больной женой!
— А нам он наплел, что служил объездчиком диких мустангов в НАСА, — обижено проворковала девушка Липа и поджала губы. — Уж лучше я тогда пойду пятой женой к Селяму Алейкумовичу, чем такое дело.
Доходяга-араб авантажно подбоченился и лихо закрутил правый ус. Против пятой жены он явно не возражал. Сэнд Муд тем временем бочком подступил к знойной губернаторше:
— А вас как зовут?… Мисс Авас, я не к вам обращаюсь. Вы смотрите за своим доктором! — отмахнулся Сэнд от поспешно подбежавшей Кики.
— Анорексия-Розамунда, — прошептала насмерть сраженная губернаторша. — Но для вас просто Роза, — и знойная женщина протянула бывшему смотрителю последний надкусанный банан.
Еще секунда, и на Вездесущем болоте началось бы всепрощение, всеобщее братание и взаимное лобызание, даже у двух конкурирующих фирм: лечебной и похоронной. Но тут внезапно из третьей стороны джунглей на сцену вышло еще одно лицо. Которое не то, что бы никто не ждал. А только вышло оно мало сказать, некстати на свою голову.
Неопределенный трагический промежуток времени, связанный с появлением нежданного лица на все том же давно осточертевшем Вездесущем болоте.
Когда Лэм Бенсон, обремененный служебным портфелем, пустой банкой из-под клубничного варенья и переметной сумой через плечо, выходил с третьей стороны джунглей, он знать не знал, и ведать не ведал, что встретит у болота этакую прорву народа. Обычно транспортные магистрали, пролегавшие вдоль Вездесущего болота, вовсе не являлись оживленным местом. И движение там считалось большой редкостью. Поэтому вокруг и около болота никакой дороги совсем не было, а держащим путь странникам предлагалось полагаться исключительно на свои физические силы и индейский нож мачете.
Нельзя сказать, чтобы ПД оказался слишком удивлен. Слишком удивляться чему бы то ни было на острове, он давно отвык. К тому же всем без исключения диктаторам, пожизненные они там или нет, удивление противопоказано вообще. И не мудрено. Если вы в силу обстоятельств начнете удивляться чему ни попадя на столь важном посту, то однажды подвластные вам граждане в свою очередь могут удивиться: зачем такой бестолковый человек ими командует?
Наоборот, диктатору, особенно пожизненному, надлежит делать вид, будто все во вверенном ему государстве, ну, или в поселке, идет как надо и как он сам пророчески предрекал заранее. Даже если разразится эпидемия чумы или финансовый кризис, хороший диктатор будет заявлять, что это он сам так все нарочно устроил. В целях демографической регуляции народонаселения. И в целях оздоровления экономки. Думаете, не поверят? Поверят, да еще как. Те, кто не умер от чумы, решат, что диктатор отметил их особой милостью и потому оставил в живых. (Да и чего возмущаться, если тебя в отличие от многих прочих не снесли на погост? Радоваться надо!) А что касается оздоровления экономики, то тут все еще проще. Оттого, что обычный человек имеет очень смутное понятие о государственной экономике, тем более о способах ее оздоровления. Для него важно одно. Раз диктатор устроил кризис непонятно для каких целей, то точно так же в его власти из оного кризиса выйти. Поэтому народ обычно терпеливо ждет и обходится, как может. Ситуация как правило разруливается сама собой, а диктатор, ежели не полный дурак, приписывает всю заслугу своей особе.
Как уже было сказано, Лэм Бенсон, прилюдно вышедший к болоту, будто ничего плохого не подозревавший Иисус Христос к Иордану, не слишком удивился. Спасатели из Второй Упавшей Части, как и бродяги из Первой Хвостовой тоже не выглядели изумленными от его появления. Надо заметить, что странный вид ПД, облаченного в брюки на суровой пеньковой веревке, в балетные «чешки» и рубаху без пуговиц как раз казался нормальным для такого места, как Вездесущее болото. Да и прочие пришельцы и аборигены были одеты не лучше.
В некоторое смущение пришли только бывший смотритель Сэнд Муд и вечный маляр Фломастер, ну и еще Вонючка. Это потому, что обычно они привыкли видеть своего диктатора в костюме «с иголочки» от модного лондонского портного, при шелковом галстуке, каждый день разном, и как минимум в туфлях из крокодиловой кожи. Причем в любое время года, при любой погоде и при всяком общественно-полезном занятии. Даже тогда, когда Лэм нравоучительно показывал всем, как правильно дробить кувалдой булыжники или мотыжить землю при пятидесятиградусной жаре. ПД вообще любил поучать вверенное его попечению народонаселение, даже если оно о том не просило. Зато народонаселение в свою очередь было твердо уверено, что уж его-то Пожизненный Диктатор знает все обо всем, и поэтому принимало «на ура» самые идиотские затеи.
Так, однажды, ПД вздумалось разводить антарктических пингвинов на южном побережье острова, для чего с горы Килиманджаро ввозился тоннами лед. (Почему с горы Килиманджаро, а не, скажем, из Тибета или из Сибири? Потому что в Танзании таможенные пошлины ниже!). С пингвинами долго трахались и тибидохались, даже Джейсону приходилось пасти их по ночам. Однако негодные птицы разводиться упорно не хотели, а вскоре все передохли. После чего Лэм сделал публичное заявление о том, что благодаря его мудрому руководству остров был героически избавлен от пингвиньего вторжения и теперь совершенно свободен. Вы знаете, многие поверили. А те, кто не поверил, на целый месяц были оставлены без продовольственных карточек. И когда у них начались галлюцинации от поедания неспелых манго и папайи, то и они поверили тоже… Нет, это вовсе не называется махинацией на общественном мнении и давлении на инакомыслящую часть населения. Это обычный диктаторский прием, направленный на поддержание мира, спокойствия и всеобщего благополучия.
Впрочем, что-то мы заболтались. А за болтовню и длинный язык… сами знаете, что бывает. Короче, Лэм Бенсон, уж как был одет, так и вышел к народу на Вездесущем болоте. Причем обоим потенциальным лидерам он не понравился с первого взгляда. И со второго не понравился тоже.
— Это что еще за тертый хрен из джунглей? — как всегда несколько прямолинейно поинтересовался Самты.
— Камо грядеши, басурманин? — громко вопросил Д.И. Блок. Как и всякий отшельник, он поневоле изредка объяснялся на церковно-приходском наречии.
Не успел Лэм открыть рот — вовсе не для ответа, а чтобы чихнуть, в воздухе еще было полно дыма от неудачного падения С-4, - как поперед коварно вылез Вонючка.
— А это наш Пожизненный Диктатор Таинственного острова! Хватайте его, ребята! Хватайте, не сомневайтесь! Не то, будет вам на орехи! И на пистоны! И на мыло с судьей!
Пока ребята сомневались, два потенциальных лидера, доктор Клаус и гробовщик Блок уже вязали Пожизненного Диктатора Таинственного острова веревкой от его же собственных штанов.