Доктор Самты Клаус
Шрифт:
ПД пришлось ослабить оборону, сдаться, сложить оружие и перестать ерепениться. Он только на секундочку представил, что он прикован к инвалидному креслу, и что всю жизнь рядом с ним будет сидеть Дулечка с мыльными пузырями и еще какой-нибудь фигней, как тоже чуть не разрыдался. Так ему стало жалко себя.
— Ладно, сволочи, ваша взяла! Делайте, что хотите! — ПД добавил еще несколько выражений, которые придется опустить, в виду их решительной непригодности для беспрепятственного прохождения цензуры. — Если я умру, считайте меня коммунистом!
— Почему? — хором спросили Самты, Дулечка, мисс Авас и тетушка Изаура, застрявшая в дверях с пирожками.
— Потому, что только коммунист может купиться на ту несусветную чушь, которую вы тут несли! — ПД тяжко вздохнул и страдальчески закрыл глаза. «Пусть мне будет хуже, лишь бы им назло», — думал он.
— Вот и договорились! — удовлетворенно крякнул Самты и отдал следующую по счету команду: — Готовьте операционную!
Тут в рядах присутствующих возникло замешательство. А также в этих рядах возникли телохранители Том и Дик, вовремя подоспевшие к шапочному разбору.
— У нас нет никакой операционной! — в один голос сообщили телохранители и синхронно развели руками.
— А что есть? — разочарованно спросил Самты. В его воображении с печальным стоном исчезали, возникшие было видения белой стерильной комнаты, полной дорогого и ненужного медицинского оборудования.
— Комната для остоканивания отношений и устаканивания проблем, бывшая для медитаций. Еще лодочный сарай. И у доктора Бряк подвальная подсобка, где препарируют дохлых кроликов, — по-прежнему в один голос сообщили дружные телохранители Том и Дик.
Самты на мгновения задумался, какое решение принять. В виду того, что его загипсованный пациент в это время вопил, почем зря:
— Лучше уж в сарай! Но только не в подсобку! И только подальше от Бряк!
Самты постановил своей врачебной властью:
— Непременно в подсобку! И непременно к доктору Бряк! Пускай мне ассистирует! — про себя резонно полагая, что лишний человек с медицинским образованием ему не помешает. Хотя справедливости ради надо признать, образование у Пегги Бряк было скорее ветеринарным, чем медицинским. Правда, кроме разнузданного истребления кроликов во славу науки ей еще доводилось лечить коров и лошадей от чесотки, но вряд ли это могло сильно помочь.
Между прочим, Самты призвал на помощь Пегги и ее подсобку вовсе не от врожденной потребности насолить своему ближнему. Но только доктор Клаус вспомнил наставление, полученное еще на студенческой скамье от разъездного представителя общества «Друг затюканного лекаря». А наставление это заключалось в следующих пунктах:
Никогда не позволяй пациенту командовать собой и вообще давать непрошеный совет.
Никогда не следуй этому совету, если он уже дан некстати под руку.
Всегда делай вид, что вышеозначенного совета ты не услышал — как вариант, притворись глухим как пень.
Всегда поступай вопреки данному совету, даже если он правильный, чтобы пациент не вообразил о себе бог весть что.
При первой же возможности дай пациенту наркоз или, в крайнем случае, заткни рот еловой шишкой.
Самты стал действовать согласно наставлению. Он притворился глухим, как пень. Поступил вопреки данному совету, хотя понятия не имел, правильный он или нет. А также заткнул ПД рот еловой шишкой, ибо никакого наркоза у него с собой не было.
— Значит так. Ты, Дим, бери больного за руки. А ты, Ток, соответственно, за ноги. И несите. Лучше головой вперед. Чтобы потом не возникло обвинений в некомпетентном несоблюдении дурных примет! — продолжал отдавать дальнейшие мудрые приказы Самты. — А тебе, Кики, отдельное особо ответственное поручение. Беги вперед меня и предупреди доктора Бряк, что к ней придут с визитом… Нет, что к ней придут с больным… Нет, что к ней придут в подсобку… Нет, что к ней придут на помощь, то есть, я приду за помощью…В общем, предупреди, что к ней придут!
Кики, подхватив на бегу короткую юбку и пирожок тетушки Изауры, бросилась предупреждать доктора Бряк непонятно о чем. Главное, думала она, сообщить очкастой ученой кикиморе, чтоб нипочем не уходила из своей подсобки. А там уж после разберутся, что к чему и кого куда.
Тем временем процессия неспешно тронулась из дома ПД по направлению к кролиководческой ферме, где, кстати сказать, не осталось ни одной живой зверюшки, за исключением старого филина, нелегально поселившегося на чердаке и гнусно ухавшего по ночам. Впереди всех шел, опираясь на железную суковатую палку, довольный доктор Клаус собственной персоной и еле слышно напевал в полный голос куплет известной детской песенки:
У Пегги белый кролик жил,
Он ей для опытов служил!
Ах, до чего живучий был,
Спляшем, Пегги, спляшем!
За ним несли ПД, вопившего неразборчиво из-за еловой шишки во рту, и, между прочим, по ошибке вперед ногами. А ведь Самты предупреждал! Но оба охранника, Дик и Том, совсем одурели от противоестественного вида их дорогого диктатора, гипса и еловых шишек, использованных не по прямому назначению (по прямому назначению Дик и Том засовывали их случайным прохожим совсем в другие места шутки ради, когда напивались на Рождество). Поэтому ПД вынесли, как попало, вернее, чем было ближе к дверям, тем и вынесли.
В это же самое время в окрестностях кролиководческой фермы поселка «Новые змеюки». События, факты и некоторые размышления.
В это же самое время доктор Пегги Бряк стояла на крылечке фермы и просеивала в решете помет грызунов. Иначе — крысиные какашки. Это, чтобы наверняка узнать, уж не крысы ли сожрали нынче утром ее лучшие фиолетовые румяна от «Диор»? Наказывать без вины беспомощных зверьков ей не хотелось, но и румян было жаль, чтобы оставить это дело просто так.
На случай, если вы спросите, почему румяна были фиолетовые, я отвечу. А если не спросите, то отвечу все равно. Потому, что доктор Бряк была очкастой, долговязой кикиморой с косичками, вот почему! А таких — какими румянами не крась, разница не велика. Зато от «Диор» и с громаднющей скидкой! Тем более, Пегги знала: дорогой Лэм любит ее во всех нарядах и румянах. Но не имела понятия — это от того, что хуже всяко не будет. Оттого, что хуже просто некуда. В общем, она просеивала на крылечке помет, когда…