Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки
Шрифт:
— Спасибо за помощь, тетушка Марта. Не забуду вашу доброту, — поблагодарила я с улыбкой. На душе стало легче от того, что пока в этом мире мне на пути попадается больше хороших людей, чем плохих.
Женщина расплылась в улыбке.
— Похвальное желание работать, а то современная молодежь только ищет, где бы потеплее устроиться и ничего не делать.
Как знакомо! Сколько бы лет ни прошло, старшее поколение всегда будет ругать невоспитанную и ленивую молодежь.
— Может, все-таки пирожное?
Я вежливо отказалась, сказав, что мы не голодны. Ведь
— Интересно, где этого бродягу носит? — я огляделась по сторонам в поисках Уголька.
А сама пыталась понять, что помню из истории медицины и организации больниц и госпиталей в прошлых столетиях. Конечно, не стоит сравнивать два совершенно разных мира, но свой можно взять, как ориентир, и в случае чего предложить главному лекарю несколько интересных решений.
Да, задерживаться здесь долго я не могу, глупая печать покоя не даст, но это очередной шанс узнать о новом мире и состоянии местной медицины. Уверена, я смогу оказаться полезной, главное, чтобы мне поверили и восприняли всерьез.
Пока я мечтала и строила планы, Лик внезапно наклонился и с торжествующим видом вскинул вверх руку.
— Аннис, погляди, как нам повезло! Ты свой кошелек потеряла, зато я другой нашел!
Парнишка сиял радостной улыбкой, вертя в пальцах потертый кожаный мешочек. Меня сразу охватило тревожное предчувствие, я хотела цыкнуть на Лика и заставить бросить находку, но не успела. Из толпы на него вихрем налетел незнакомец и схватил за ухо.
— Ах ты, карманник! Там было двадцать серебряных монет, если хоть одной не досчитаюсь, ухо отрежу! И пальцы тоже!
Судя по потрепанному виду, запаху и лицу с отпечатком недавних возлияний, таких денег у этого человека отродясь не водилось. В нашем мире тоже существовало немало мошенников, которые нарочно подбрасывали кошельки, а потом требовали деньги, которых там не было. Выбирали легких жертв, брали агрессией и напором, и некоторые попадали очень крупно.
Пока народ не успел взволноваться, стараясь не привлекать к нам лишних взглядов, я перехватила смуглую жилистую руку и стиснула запястье изо всех сил. Пальцы разжались, и мужик выпустил испуганного Лика. Сама не знаю, откуда во мне взялось столько злости, от нее перехватило дыхание и потемнело в глазах.
— А ты… — заикнулся рыночный жулик.
— Он ничего не брал, — прошипела я, глядя в темные и хитрые глаза. — Извинись, ты сам уронил свой кошель.
Гнев все не утихал, рука, казалось, покрылась огнем до самого плеча. Несколько секунд шла борьба взглядов, а потом мужик ошалело моргнул.
— Эээ… — выдавил из себя, а к нам, тем временем, подступили два крепких парня.
— Что здесь случилось? — спросил меня один из них.
— Он обвинил моего брата в воровстве, — стиснув напоследок чужое запястье и оставив на нем отпечатки ногтей, я отбросила руку мошенника и вытерла ладонь о юбку.
— Из-звините, я сам его потерял, — безэмоционально произнес тот.
— Вот
Ноги плохо слушались, внутри все тряслось и дрожало, а сердце билось часто-часто.
— Аннис, что это было? Как ты это сделала? — Лик перевел на меня испуганный взгляд, и только тогда я поняла, что случилось.
Этот прожженный плут меня послушал. Не стал голосить, что я вру, не стал отпираться, он просто взял и… согласился. Отойдя в тень между двумя домами, я прислонилась спиной к стене и перевела дух.
— Даже я испугался тебя, — Лик коснулся моего лба. — Ты такая бледная. И холодная…
— Я не знаю.
Казалось, что солнце светит слишком ярко, даже слезы на глазах выступили. А рука все не прекращала болеть. Развернув ладонь, я взглянула на печать: она как будто побледнела. Почесала краешек узора ногтем — крошечный завиток стерся в пыль, словно был нанесен сухой краской.
— Кажется, это магия, — шепотом произнес парнишка. — Но тебя же ограничили.
Сама не понимаю. Печать что, бракованная? Если это действительно магия, то сейчас она спасла нас от неприятностей. Но наверняка есть и другая сторона, опасная, о которой я ничего не знаю. И да, я не могу все это контролировать.
— Знаешь, с такими способностями ты можешь сама забрать кошелек у кого угодно, — продолжать шептать Лик.
Я вспомнила прошлые случаи пробуждения печати, тогда взгляды тех, кого я пыталась в чем-то убедить, что-то внушить, на краткий миг становились такими же стеклянными, как у мошенника.
— Я никогда так не сделаю.
— Знаю, Аннис.
Вся эта магия пугает и дарит лишь иллюзию собственной силы. А если я успею натворить бед и кому-то навредить? И где Уголек бродит, когда он так нужен?! Пока что у меня нет выбора, хочешь не хочешь, надо лучше следить за собой, раз печать плохо удерживает дар.
Это была минута слабости, когда я, как и в первый день, ужасно захотела домой, где все просто и ясно. Но потом посмотрела на мальчика, доверяющего мне всецело, и ощутила, как сжатая пружина в груди расслабляется, а сердце бьется ровнее. В конце-концов, нам надо наведаться в тот госпиталь и решить, где переночевать.
Медленно выдохнув, я притянула удивленного Лика к себе, обняла его, и так и простояла минуту. О ногу что-то потерлось. А вот и кот блудный вернулся!
“Подселенка в чужое тело опять опять магией балуется, хотя ей это запрещено, мрряуу?” — поинтересовался ехидно.
Мне было не до шуток, поэтому я подхватила тяжелого объевшегося Уголька, который сразу издал протестующий мяв, и потрепала его по холке.
“Попробуй еще раз сбеги, морда усатая! Ты у меня в долгу, сейчас будешь все объяснять!”
“Ладно-ладно, не надо меня так тискать, я же только что поел!” — возмутился котофей.
Мы двинулись по улице. Я дала Лику задание работать навигатором, спрашивая у прохожих направление, и мальчик с радостью бросился исполнять.
“Вкусные сосисочки были, да? А теперь скажи на милость, что со мной происходит? Почему магия так странно влияет на людей?”