Долбаные города
Шрифт:
— Доброй ночи, дорогие телезрители. С вами Энн Вандер и "Не сегодня". Не сегодня выборы, не сегодня налоги, не сегодня просроченные кредитные карты, не сегодня сокращения на работе. Погрузитесь в мир самых странных событий Нового Мирового Порядка. Сегодня у нас особый выпуск, школьники из Ахет-Атона, городка, где разыгралась трагедия Калева Джонса и его обидчиков, расскажут нам что-то, что может кардинально изменить наши представления о личности убийцы.
Объектив большой камеры повернулся в нашу сторону. Леви шепнул мне:
— Прекрати улыбаться, ты выглядишь как чокнутый.
Я наклонился к нему и сказал:
— Я и есть чокнутый.
Я
— Некоторые из телезрителей наверняка уже увидели ваше видеообращение. В нем вы утверждаете, что Калев подвергся влиянию какой-то сущности.
Тут она сделала паузу, и я подумал, что в нее стоило бы вставить закадровый смех. "Не сегодня" было особенной программой. Циничной до невозможности и далеко не такой простой, как казалось. Телеведущая, нормальная до тошноты, говорила с разными фриками, и в этом контрасте была самая суть. Энн Вандер как бы шептала людям по ту сторону экрана "ну мы-то с вами знаем", и возносила тем самым телезрителя на недостижимый уровень морального превосходства. Я увидел в кресле мистера Кларка. У него был очень довольный вид, но он явно был бы не против закурить и нервничал по этому поводу.
Я сказал:
— Привет-привет-привет. Да, у меня есть подозрение, что мы раскрыли заговор столетия. Это даже круче известия о том, что правительство фторирует воду!
Эли сказал:
— Калев Джонс ни в чем не виноват.
Вид у него был самый отчаянный, и я подумал, что мои маленькие садисты перед теликом непременно насладятся.
Вирсавия блестяще улыбалась, Рафаэль смотрел в диванную подушку, Лия сложила руки на груди, всем видом выражая пассивную агрессию, а Леви дрожал. Только Саул держался легко и непринужденно, как и везде.
— Я кратко изложу в чем суть, — сказал я. — Вы не против?
Энн Вандер кивнула, сказала свое хорошо артикулированное "да, пожалуйста", и я подумал: это совершенно незаметно, что ты долбаная стерва, Энни.
— Дорогие друзья, вы же знаете, что за семь шагов от любой статьи в Википедии можно дойти до Гитлера. И это не случайно. История Калева Джонса тоже начинается с Гитлера.
— Макси, — прошептал Леви, но я его уже не слушал. Внутри меня все кипело, и я должен был говорить.
— Как и вся наша цивилизация, родные и близкие, эта история начинается с преступлений и ужасов Второй Мировой Войны и десятилетия до нее. Послушайте, в мире много неизведанных фактов: почему дантисты дерут с нас столько денег, куда девается зубная фея, когда мама и папа начинают экономить, кто лишил девственности мою подружку Лию.
— Я не твоя подружка, Шикарски, — прошипела Лия. Она ударила меня по ноге, и мистер Кларк улыбнулся. Я вспомнил его завет вести себя непосредственно.
— И почему она не моя подружка? — закончил я. — Но самое главное, родные и близкие, какого черта мы все-таки убиваем людей? Я сейчас не буду обелять человечков, и это не закончится ревизией Холокоста, расслабьтесь и слушайте. Моя мысль предельно коротка: мы пролили море крови, и это пробудило что-то, пришедшее неизвестно откуда и неизвестно почему. Зато известно — зачем. Я не знаю, это может быть существо из влажных фантазий Говарда Филлипса Лавкрафта, или какая-нибудь древняя желтоглазая солярная дрянь, но оно здесь, и оно питается кровью и смертью. И мы все, да-да, вы там, у телика, тоже, служим ему. Наши мертвецы, наши убийцы, мы все кормим его. Мир сходит с ума, ребята, он превратился в шоу "Все звезды", где солирует группа "Тайгер Форс".
— Это дивизия, которая устроила резню в Сонгми?
Я щелкнул пальцами, сказал:
— Спасибо, Саул. Теперь все могут почувствовать себя умничками, а не только я.
— Не за что.
Саул самодовольно улыбнулся, и я подумал, что это будет крутой кадр. Я и не заметил, что вскочил с дивана и стою прямо перед столом. Энн Вандер улыбалась, как мой психиатр.
— Мы служим ему, — сказал я почти с отчаянием. — Политики, которых мы выбираем. Программы, которые мы смотрим. Но для вас это метафора. А для Калева — больше нет. Он писал о желтоглазом боге, и говорил о голоде, он рисовал спирали. И, знаете, такие же спирали вы можете найти на могилах людей, погибших в самых современных катастрофах.
Под взглядом телекамер эта идея стала казаться мне все более шизофреничной, но Калев должен был хотеть, чтобы мы рассказали это.
— Он был одержим этой тварью. Как и многие, очень многие преступники. Серийные убийцы, поехавшие, которые решают пострелять в школе, террористы, решающие подорвать вашу станцию метро. Может быть, каждый гребаный политик, начинающий войну, одержим им.
Леви сказал:
— Ты съехал к политике.
Энн Вандер обратилась к нему, воспользовавшись моментом.
— А что вы думаете, мистер Гласс?
— Я думаю, что от софитов у меня может начаться эпилептический припадок.
Он на секунду замолчал, а потом добавил:
— Но Макси не врет. Мы видели кровь. Могила Калева кровила.
Я засмеялся:
— Как в том суеверии про то, что из мертвого пойдет кровь, если подойдет убийца. Но нам повезло, что Калев Джонс — убийца Калева Джонса.
— Вы не понимаете, — сказал Эли. — Мы — друзья Калева.
— Не все, — добавила Вирсавия. — Но вы должны знать о том, что мы увидели. В могиле Калева живут светлячки.
Тут я сразу вспомнил все видео, где шизофреники рассказывали о магических полях и живущих внутри них диковинных зверях.
— Они были такие блестящие, такие жирные, — продолжала Вирсавия. — Это были части бога.
Тут ее голос вдруг набрал силу:
— И вы нам не поверите, — сказала она, тряхнув головой, и я увидел, как блестки осыпаются с ее похожих на рожки пучков. — Но послушайте, мы видели это все вместе. Эти существа реальны. И они едят наших мертвых, или пьют их кровь, или что-то там еще. В мире происходит, блин, что-то, чего мы не понимаем. Это нельзя сфотографировать, но не все, у чего нет фотки, выдумка. Это так бредово, так глупо звучит. Но каждый из вас должен подумать об этом, хотя бы минуту. Под землей живут гребаные твари. Их много. И они часть какого-то чудовища. Мы сможем с этим что-то сделать, как с глобальным потеплением или...
— С ним ничего не сделали, — сказал Саул. — Это все еще проблема.
— Заткнись! Короче, мы пришли сюда не потому, что мы поехавшие.
А мы были поехавшие, факт оставался фактом.
— А потому, что мы друзья Калева! — снова сказал Эли. Мне захотелось рассмеяться, каждый из нас гнул свою линию, и Энн Вандер даже не приходилось работать.
— Он был хорошим человеком, — продолжал Эли. — Он бы никогда-никогда не сделал ничего такого. Я знал его. Он любил арахисовое масло, и карамельки, и гонять на велосипеде, и "Доктор Пеппер", и у него был "Твиттер", короче, он был как все. Он не был злым. Что-то заставило его, что-то большое и страшное. Это нужно остановить.