Долг чести
Шрифт:
Джоунз погасил сигарету в алюминиевой пепельнице с эмблемой военно-морского флота. Чья-то пачка сигарет лежала в ящике стола, возможно, на случай наступления именно такого критического момента. Когда начинается война, о благопристойных правилах мирного времени мгновенно забывают. Оказывается, старые привычки — особенно дурные — легко возвращаются, но ведь и войну не назовёшь чем-то хорошим, верно? Он также заметил, что адмирал Манкузо смотрит на дымящуюся сигарету тоскующим взглядом, поэтому твёрдой рукой придавил окурок.
— Как
— Чтобы получить хорошие результаты с этим оборудованием, нужно всего лишь потратить побольше времени. Нам пришлось целую неделю обрабатывать полученные данные. Мы начали с надводных судов. — Джоунз подошёл к карте на стене. — Определяли положение эсминцев…
— Начиная с самой… — вмешался капитан первого ранга Чеймберз, и его тут же прервали.
— Так точно, сэр, с самой середины Тихого океана. Я переходил с широкого диапазона на узкий и обратно, сверялся с погодой и наносил на карту их координаты. — Джоунз провёл указкой по силуэтам кораблей, прикреплённым к карте.
— Это хорошо, Рон, но у нас для этого есть данные космической фотосъёмки, — напомнил ему командующий подводными силами Тихоокеанского флота.
— Значит, я оказался прав? — спросил подрядчик.
— Да, твои данные почти всюду совпадают с данными фоторекогносцировки, — согласился Манкузо. Затем он указал на остальные силуэты, приколотые к карте. — А это?
— Совершенно верно, Барт. После того как я насобачился следить за эсминцами, мы принялись за подводные лодки. И знаешь что? Всякий раз, когда эти говнюки всплывают на шноркельную глубину, я их обнаруживаю. Смотри, вот здесь проходит их заградительная линия. Нам удавалось, по моим расчётам, определять координаты в одном случае из каждых трех, и мои пеленги более или менее постоянные.
На карте виднелись шесть чётких контактов. Они находились внутри кругов диаметром от двадцати до тридцати миль. Рядом с ещё двумя силуэтами стояли вопросительные знаки.
— И всё-таки несколько остались неопознанными, — заметил Чеймберз.
— Верно, — кивнул Джоунз. — Зато точно известны координаты шести, может быть, даже восьми. Мы не можем прощупать гидролокационными датчиками побережье Японии — слишком далеко. Я слежу за купцами, плавающими к островам и обратно, но это все, на что мы способны, — признался он. — Кроме того, мне удалось обнаружить крупный двухвинтовой контакт, направляющийся на запад, к Маршалловым островам, и сегодня утром, по пути сюда, я заметил пустующий сухой док.
— Это тайна, — по лицу Манкузо промелькнула улыбка.
— Ну что ж, если бы я был на вашем месте, парни, я посоветовал бы «Стеннису» остерегаться японских лодок вон той патрульной линии. Может быть, вы также пожелаете направить сначала туда свои подводные лодки и расчистить район, а?
— Пожалуй, мы так и сделаем, но я беспокоюсь относительно других, — признался Чеймберз.
— Рубка, это гидроакустик.
— Рубка слушает. — На дневной вахте стоял лейтенант Кен Шоу.
— Возможный гидролокационный контакт на пеленге
Процедура стала автоматической после бесконечных практических занятий во время перехода из Бремертона и Пирла. Огневая группа немедленно начала слежение. Технику анализатора прохождения волновых колебаний получил информацию прямо с гидроакустических приборов и с помощью этих данных попытался определить расстояние до цели. Для этого компьютеру потребовалась всего лишь секунда.
— Сигнал распространяется по прямой, сэр. Расстояние не превышает двадцати тысяч ярдов.
«Голландец» Клаггетт вообще-то не спал. Как обычно ведут себя капитаны, он лежал на койке у себя в каюте с закрытыми глазами, и ему даже снилось что-то странное и запутанное, вроде того что он сидит на берегу за рыбной ловлей, а сзади по песку к нему подползает рыба, все ближе и ближе. В этот момент он услышал голос старшего акустика. Каким-то образом Клаггетт мгновенно проснулся и оказался в боевой рубке, босиком и в одном бельё. Он оглянулся по сторонам, проверил глубину, курс и скорость, затем пошёл в гидропост, чтобы самому взглянуть на приборы.
— Докладывайте, старшина.
— Прямо вот здесь, на линии с частотой в шестьдесят герц. — Старшина постучал по экрану своим жировым карандашом. Контакт то появлялся, то исчезал, то появлялся, то исчезал, но всё время возникал на экране — серия точек, спускающихся по водопадному дисплею, все на одной и той же линии частоты. Пеленг медленно менялся справа налево.
— Они находятся в море уже больше трех недель… — произнёс Клаггетт, думая вслух.
— Это долго для дизельной подводной лодки, — согласился старшина. — Может быть, возвращается на базу для пополнения запасов?
Клаггетт наклонился к самому экрану, словно близость могла уточнить ситуацию.
— Может быть. Или он просто меняет позицию. У них хватит ума, чтобы установить патрульную линию у берегов. Держите меня в курсе.
— Слушаюсь, капитан.
— Что скажете? — спросил Клаггетт у группы слежения.
— Первое уточнённое расстояние четырнадцать тысяч ярдов, общее направление движения — на запад, скорость примерно шесть узлов.
Контакт находился вполне в пределах досягаемости его усовершенствованных торпед, понял Клаггетт. Однако задачи, поставленные перед ним в этой операции, не позволяли ему предпринимать активные действия. Ну разве не здорово придумано?
— Подготовить две торпеды, — распорядился капитан. — После того как мы установим хороший контакт с «нашим другом», уклонимся к югу. Если он продолжит сближение, постараемся уйти и будем стрелять лишь в том случае, если у нас не будет выбора. — Ему даже не понадобилось смотреть на членов экипажа, чтобы догадаться, о чём они думают. Он понял это по тому, как у них изменилось дыхание.
— Ну и что ты думаешь? — спросила Мэри-Пэт Фоули.
— Интересно, — ответил Джек, внимательно прочитав факс, полученный им из Лэнгли.