Долг чести
Шрифт:
— Насколько я понимаю, господин президент, пока все идёт хорошо?
Дарлинг кивнул.
— Премьер-министр Гото ещё не смог встретиться с нашим послом. Причина нам неизвестна, однако посол Уайтинг сообщает, что оснований для беспокойства нет. Настроение японской общественности быстро меняется в нашу пользу.
Трент взял коктейль с подноса у стюарда — сержанта ВМС, который принёс его в Овальный кабинет. Должно быть, обслуживающий персонал Белого дома держит наготове список любимых напитков наиболее важных гостей президента. В данном случае Элу была предложена шведская водка «Абсолют» с тоником — эта привычка укрепилась у него сорок лет назад, когда он был студентом университета Тафта.
— Джек всё время утверждал, что японцы не отдают себе
— Умный парень, этот Райан, — согласно кивнул старший сенатор. — Он сделал для тебя немало полезного, Роджер. — Трент с раздражением заметил, что этот упрямый член «верхней палаты», как он любил называть Сенат, считает, что имеет право при неофициальных встречах говорить президенту «ты» и называть по имени. Типичный сенатор, подумал конгрессмен.
— Боб Фаулер дал вам хороший совет, — произнёс Трент.
Президент кивнул.
— Верно, и это ты постоянно говорил мне о Райане, правда, Эл?
— Признаю себя виновным в этом. — Это заявление вызвало улыбку.
— Ну так вот, у меня возникла мысль, и мне хотелось бы выяснить, как вы к ней отнесётесь, — сказал Дарлинг.
Отделение рейнджеров капитана Чеки добралось до последней опушки на краю леса вскоре после полудня по местному времени, закончив смертельно изматывающий переход по снегу и размокшей земле. Внизу виднелась узкая дорога. Эта часть города, подумал Чека, является, по-видимому, чем-то вроде летнего курорта. Площадки для стоянки автомобилей у местного отеля были пустыми, хотя на одной стоял микроавтобус. Капитан достал из кармана телефон сотовой связи и нажал кнопку быстрого набора номера.
— Алло?
— Сеньор Номури?
— А-а, Диего! Я жду тебя с самого утра! Ну, как прогулялись на лоне природы? — послышался смешок.
Чека приготовился ответить, но в этот момент фары микроавтобуса дважды мигнули. Через десять минут рейнджеры разместились внутри. Там их ждал горячий кофе и они смогли переодеться. Спускаясь вниз по крутой горной дороге, оперативник ЦРУ прислушивался к включённому радиоприёмнику, и рейнджеры обратили внимание на то, как успокаивается его лицо. Прошло некоторое время, прежде чем рейнджеры смогли последовать его примеру.
Капитан Сато совершил ещё одну образцовую посадку в международном аэропорту Нарита, недалеко от Токио, причём проделал это совершенно автоматически, не задумываясь над своими движениями, даже не услышав поздравления второго пилота, когда авиалайнер катился к зданию терминала. Совершенно спокойный внешне, пилот испытывал полную пустоту внутри и двигался, словно робот. Второй пилот не вмешивался, надеясь, что привычная операция посадки самолёта каким-то образом утешит его капитана. У него на глазах Сато вырулил к вытянувшемуся пассажирскому коридору и снова остановил авиалайнер у входа в него с точностью до миллиметра. Меньше чем через минуту двери открылись, и пассажиры начали покидать самолёт. В окнах терминала виднелись лица… главным образом жён и детей, встречающих мужчин, совсем недавно улетевших на Сайпан, чтобы стать гражданами этого острова и проголосовать за его присоединение к Японии. Но это в прошлом. Теперь они спешили вернуться домой, и семьи встречали их, словно им угрожала раньше серьёзная опасность, а теперь они опять оказались там, где им и надлежит находиться. Второй пилот недоуменно покачал головой, удивляясь абсурдности ситуации и, даже не заметив, что лицо Сато, словно высеченное из камня, ничуть не изменилось. Через десять минут экипаж покинул самолёт. Пройдёт несколько часов, и запасной экипаж поведёт его на Сайпан, чтобы продолжить исход японских граждан.
Внутри терминала они увидели пассажиров, в нервном ожидании выстроившихся для посадки на другие рейсы, многие из них уткнулись в вечерние газеты, только что доставленные в киоски аэропорта.
ПРАВИТЕЛЬСТВО ГОТО ПАЛО, гласили крупные заголовки, КОГА ФОРМИРУЕТ НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО.
У ворот на международные рейсы пассажиров было меньше
Сато тоже обратил на это внимание. Он остановился, посмотрел на автомат, в котором лежали вечерние газеты, но ему было достаточно прочитать один заголовок, чтобы понять смысл происшедшего. Затем он перевёл взгляд на иностранцев, ожидающих объявления о начале посадки, и пробормотал: «Гайджин…» Это было единственным словом, не относящимся к управлению самолётом, произнесённым им за последние два часа. Сато повернулся и молча пошёл к своему автомобилю. Может быть, он поспит и успокоится, подумал второй пилот, садясь в свою машину.
— Разве мы не должны вернуться обратно и…
— Зачем, Динг? — пожал плечами Кларк, опуская в карман ключи после тридцатиминутной поездки по южной части острова. — Иногда лучше дать событиям развиваться самим по себе. Мне кажется, сынок, сейчас дело обстоит именно так.
— По-твоему всё кончилось? — спросил Пит Барроуз.
— А ты посмотри по сторонам.
Истребители продолжали кружить над островом. Только что закончили убирать обломки с аэродрома Коблер-Филд, однако военные самолёты не переместились в гражданский аэропорт, дорожки которого были заняты пассажирскими авиалайнерами. Батареи «пэтриот» к востоку от жилого района продолжали нести боевое дежурство, но солдаты, не занятые в фургонах управления, стояли вокруг маленькими группами и разговаривали, вместо того чтобы заниматься приготовлениями к отражению возможной атаки. Местные жители проводили шумные демонстрации в различных частях острова, и никто их не разгонял и не арестовывал. В некоторых случаях японские офицеры в сопровождении вооружённых солдат вежливо просили демонстрантов не приближаться к военным объектам, и местное население благоразумно прислушивалось к их предупреждениям. Во время поездки по острову Кларк и Чавез стали свидетелями нескольких инцидентов, и во всех случаях ситуация была одинаковой: солдаты казались не столько озлобленными происходящим, сколько испытывали смущение. Все это отнюдь не походило на поведение войск, готовящихся вступить в бой, подумал Джон, но ещё более важным было то, что офицеры удерживали солдат, не давая им переступать рамки дозволенного. Причина этого была очевидной: наверняка сверху поступил строгий приказ держать ситуацию под контролем.
— Значит, конфликт исчерпан? — спросил Ореза.
— Если не случится ничего непредвиденного, Португалец.
Закончив формирование правительства, премьер-министр Кога сразу пригласил американского посла Чарлза Уайтинга. Назначенный на этот пост по политическим соображениям, Уайтинг пережил четыре тревожных недели, полных напряжения и опасности. Он сразу заметил, что охрана вокруг здания посольства США сократилась наполовину. Посольский автомобиль по пути к зданию японского парламента сопровождал полицейский эскорт. Когда он прибыл ко входу для почётных посетителей, там его ждала толпа фотокорреспондентов и тележурналистов, но их не подпускали близко. Посла встретили два только что назначенных министра и проводили внутрь здания.
— Спасибо, господин Уайтинг, что вы смогли так быстро приехать.
— Господин премьер-министр, я искренне благодарен вам за приглашение. — Они обменялись рукопожатиями, и это, понимали оба, ознаменовало конец напряжённых отношений между их странами, хотя предстояло обсудить множество проблем.
— Надеюсь, вы понимаете, что я не имел никакого отношения к происшедшему…
Уайтинг поднял руку.
— Извините меня, сэр. Да, я знаю это и хочу вас заверить, что такой же точки зрения придерживается и моё правительство. Нам не нужно говорить о доброй воле каждой из сторон. Наша встреча, — закончил посол, — наглядное доказательство этого.