Долг. Мемуары министра войны
Шрифт:
Другой важной темой обсуждения в ходе моего визита стала противоракетная оборона. На саммите НАТО в Лиссабоне в прошлом ноябре Медведев внес новые предложения по сотрудничеству России и НАТО в этой области, а позднее направил соответствующее письмо Обаме. Сердюков начал разговор с комментария, что в письме Медведева прямо говорилось – сейчас подходящее время «для прорыва». Помимо прочего, Медведев предложил «секторальный подход» – российская система ПРО будет защищать Россию и «соседние государства», тем самым «минимизируя негативное влияние американской системы на стратегические ядерные возможности России». Следует закрепить договоренности юридически обязательным соглашением, которое гарантирует, что США и НАТО не намерены ослаблять и подрывать ядерный потенциал Российской Федерации. Я ответил, что нас заинтересовали предложения Медведева, озвученные в Лиссабоне. Опираясь на предложение Сердюкова по оперативному обмену данными, я предложил создать
Позднее в тот же день я встретился с Медведевым на его модернистской подмосковной даче. Он настаивал: России нужны правовые гарантии, что натовская система ПРО не направлена против России. «Либо мы достигаем согласия, либо придется наращивать боевой потенциал». Я повторил то, что сказал ранее Сердюкову, – невозможно заставить американский сенат ратифицировать подобное соглашение, и страны Балтии никогда не согласятся с российской ответственностью за свою безопасность. Я догадывался, что озабоченность русских вызывает прежде всего потенциальная модернизация наших ракетных систем SM-3, которые составляли основу ПРО Обамы, – и так и сказал Медведеву. Мы оба знали, что ранние фазы развертывания ПРО не представляют угрозы для России. Что касается дальнейших действий Соединенных Штатов, подчеркнул я, «надеюсь, мы сможем убедить вас конкретными делами, что наши планируемые технологические обновления не поставят под угрозу ядерные и баллистические возможности России».
Медведев сказал, что рад видеть Обаму в президентском кресле, – «это человек, с которым можно работать, можно договариваться, и мы уважаем друг друга, даже если расходимся во мнениях». Он признал, что иранская угроза вполне реальна. На прощание Медведев пожелал мне «успехов в вашей нынешней должности, а также и после. Пусть жизнь будет интересной».
Мою программу в России завершил круиз по Москве-реке, организованный Сердюковым. Подали изящный теплоход, и мне сразу вспомнился аналогичный круиз с ужином по Потомаку, который я устроил для Сердюкова в минувшем году. В последний вечер в России в качестве министра обороны США я, проплывая мимо Кремля, размышлял о своем жизненном пути – сорок три года назад я приступил к работе в должности младшего аналитика «советского» отдела ЦРУ, и это было за два дня до вторжения СССР в Чехословакию.
Позволь Путин Медведеву баллотироваться повторно в 2012 году, перспективы сотрудничества между США и Россией были бы намного радужнее. Мне показалось, что Медведев отлично разбирается во внутренних проблемах России – экономических, демографических и политических, а также сознает проблемы с соблюдением законов – реалистично оценивает шаги, необходимые для преодоления этих препятствий, в частности, полагает, что нужно укреплять связи с Западом и привлекать иностранные инвестиции. Однако жажда власти заставила Путина отодвинуть Медведева и вернуть себе президентство. На мой взгляд, Путин – человек из российского прошлого, обуреваемый тоской по утраченной империи, былой славе и прежнем могуществе. Согласно закону, Путин может оставаться президентом до 2024 года. Пока он занимает эту должность, внутренние проблемы России, как мне представляется, никуда не денутся. Соседи России будут и далее испытывать давление Москвы, и хотя вряд ли вернутся напряженность и угрозы времен «холодной войны», возможности сотрудничества России с Соединенными Штатами и Европой будут ограниченны. Очень жаль. Россия – великая страна, которой слишком долго правят автократы.
Из Москвы я вылетел в Египет, о чем уже писал выше, а затем, 24 марта, прибыл в Израиль. Накануне там произошел теракт: в Иерусалиме взорвали автобус, один человек погиб и тридцать девять получили ранения. Ракетные обстрелы израильских городов из сектора Газа продолжались, а где-то за неделю до моего визита израильтяне перехватили корабль, который вез пятьдесят тонн ракет и снарядов в сектор Газа (в том числе иранские ракеты). Политическая нестабильность на Ближнем Востоке не сулила Израилю легкой жизни.
Я не был в Израиле с июля 2009 года; напомню, в те дни министр обороны Израиля Эхуд Барак прилетал в Вашингтон каждые два-три месяца. Как я упоминал, мы с ним поддерживали тесные отношения и были весьма откровенны друг с другом. После торжественной церемонии встречи в министерстве обороны в Тель-Авиве (мне всегда нравилось наблюдать, как развеваются рядом звездно-полосатый флаг и стяг со звездой Давида) мы уединились в кабинете Барака. Я прибыл в Израиль в первую очередь ради того, чтобы успокоить израильтян и заверить в неизменности американской поддержки в разгар «политического
Я начал разговор с выражений соболезнования по поводу террористического акта, на что Барак ответил просто: «Мы отреагируем в ближайшее время».
На сей раз мы обсуждали не только Иран. Барак расспрашивал меня о моих встречах в Египте и о бомбардировках Ливии, которые начались всего за несколько дней до нашей встречи. Он, естественно, был сильно обеспокоен происходящим в регионе. Египет, сказал он, теряет «хватку» на Синайском полуострове, и остается лишь надеяться, что это временное явление, поскольку налицо опасность крупномасштабной контрабандной переброски оружия в сектор Газа. Я ответил, что в Каире и Тантави, и египетский премьер-министр подтвердили соблюдение мирного договора с Израилем и обещали продолжить сотрудничество с израильским правительством. Говорю как друг, прибавил я, сейчас не время для Израиля сидеть сложа руки; нужно действовать смело и решительно – возобновить мирные переговоры с палестинцами, помириться с Турцией и помочь Иордании. Все, конечно, настораживает, но хорошие новости в том, что в региональных беспорядках никто не винит ни Израиль, ни США. «Никто не сжигает американские или израильские флаги, во всяком случае пока»; беспорядки возникли из-за внутренних проблем арабских стран, и мы должны постоянно напоминать об этом, чтобы никому не пришло в голову обвинять нас в причастности. Барак заметил, что применительно к Ливии надежнее всего бомбить ливийскую армию, пока она не выступит против Каддафи. Он хотел бы, чтобы региональная нестабильность распространилась и на Иран: «тамошние муллы» праздновали свержение Мубарака, рост цен на нефть и воцарившийся хаос. Мы должны ужесточить санкции, продолжил он, «чтобы это землетрясение достигло Тегерана».
Барак спросил, каковы цели Обамы на Ближнем Востоке, и я ответил, что, хотя кое-кто в Соединенных Штатах полагает, будто президент недостаточно решителен в международных делах, лично я полностью его поддерживаю. Обама отправил 60 000 солдат в Афганистан, а теперь одобрил авиаудары по Ливии. И постоянно призывает добить «Аль-Каиду». Да, он собирался протянуть руку дружбы тому же Ирану, однако, сказал я, «когда доходит до драки, он готов до конца защищать интересы США и наших союзников».
На совместной пресс-конференции Барак заявил, что отношения между Израилем и США еще никогда не были такими прочными и что сотрудничество между министерствами обороны Израиля и США «поистине беспрецедентно». По поводу волнений на Ближнем Востоке он сказал, что ничего подобного тому, что происходит сейчас, в регионе не видели со времен распада Османской империи, и это внушает надежду и оптимизм. Но добавил, что «на Ближнем Востоке пессимист – это оптимист, умудренный опытом».
На следующее утро мы отправились на побережье, в Кейсарию, на деловой завтрак с премьер-министром Нетаньяху. Город Кейсария построил царь Ирод Великий за несколько лет до рождения Христа, и мне отчаянно хотелось побродить среди древних руин, но дела, к сожалению, не оставляли времени на удовольствия. На завтраке присутствовали около двадцати человек, так что мы с Нетаньяху старательно соблюдали протокол, хотя премьер-министр по понятным причинам занял весьма жесткую позицию в отношении необходимости адекватно отреагировать на недавние террористические акты. Мы обсудили сохраняющуюся проблему Ирана и, конечно, ситуацию в Ливии и политические волнения в регионе. Израильтяне явно нервничали, предвидя значительные неприятности для своей страны из-за «арабской весны»; по их мнению, эти события сулили мало хорошего для Израиля. Как и в разговоре с Бараком, я призвал Нетаньяху «не ощетиниваться иголками», но воспользоваться моментом и активизировать мирный процесс. По-моему, Биби не прислушался.
Свой визит я закончил поездкой на автомобиле (около полутора часов) в Рамаллу на палестинском Западном берегу реки Иордан, где меня ожидал премьер-министр Государства Палестина Салям Файяд. Впервые в истории министр обороны США предпринял такое путешествие. Когда кортеж покинул территорию, контролируемую Израилем, мы въехали на большой огороженный участок, а затем – на какую-то площадку с высокими бетонными стенами. Всем, кроме меня, пришлось пересесть в палестинские бронемашины; полагаю, мне разрешили остаться в лимузине исключительно в знак уважения. Тем не менее агенты службы безопасности не расслаблялись ни на секунду. Когда мы встретились с премьером, Файяд пожаловался, что на палестинской территории теперь порядок (местные силы самообороны обучали мы), но израильтяне почему-то стали чаще проводить военные рейды. Кроме того, по его словам, поселенцы тоже не брезгуют насилием, «вплоть до откровенного терроризма», но израильские власти «ничего не делают, чтобы их унять». Я повторил Файяду то, что говорил Нетаньяху о политическом кризисе в регионе как о возможности активизировать процесс мирного урегулирования, и добавил, что от палестинцев тоже требуется встречное движение. Увы, мои слова, похоже, произвели на Файяда ровно такое же впечатление, как на Нетаньяху.