Долг

Хейл Карина

Мы проезжаем мимо рядов, уложенных в болотах, как крошечные темные стены, когда впереди виднеются руины каменного дома, место слишком красивое, чтобы просто проехать мимо.

— Остановись! — кричу на Кейра, мой громкий голос застаёт врасплох нас обоих.

Он паркуется на маленькой дорожке, покрытой гравием, которая уходит вниз.

— Что такое? — спрашивает он, когда я поворачиваюсь на месте, чтобы взять трость с заднего сиденья.

Смотрю ему в глаза и не знаю, что сказать, кроме как: мне это необходимо. Сейчас первый раз, когда я действительно посмотрела

на него, первый раз, когда, я думаю, он на самом деле посмотрел на меня. Я так скучаю по его взгляду, что мне почти больно.

Прочищаю горло.

— Мне нужно побывать там, — отвечаю я, кивая на дом.

— Хорошо, — говорит он. Нервно облизывает губы, линия между темными бровями становится глубже. — Тебе нужно побыть одной?

— Дай мне немного времени.

Я выхожу, а затем начинаю спускаться с небольшой возвышенности, мягкий торф под ногами, чертополох и участки золотистой травы, растущие с обеих сторон, создают временную тропинку. Я немного похожа на Кэтрин, когда она бродила по болотам в «Грозовом перевале». Здесь никого нет, лишь нескончаемый торф, вереск, и горы вдалеке. Мы даже не встретили ни одного автомобиля на этом участке пути. По всей видимости, Сатерленд - самая изолированная область во всей стране.

В то время как покрытая гравием дорога спускается к мелкому озеру, окаймленному высокой травой и ракитником, я продолжаю идти по мягкой дорожке, уделяя особое внимание трости, пока не приближаюсь к дому.

К моему удивлению, здесь есть еще одна дорога, давно забытая и заросшая мхом, возможно, соединенная с дорогой, усыпанной гравием, которая ведет к озеру. Дом построен на одной стороне озера, словно придорожный мотель 1800-х годов.

У дома нет крыши, всего четыре стены, две из которых - острые пирамидальные вершины, а местами, похоже, новый кирпич был дополнен камнем, возможно, в качестве меры по сохранению здания. Но настоящий шок наступает, когда заходишь внутрь.

Почти все стены покрыты красивыми фресками - граффити высшей художественной формы. Мужчина на красном фоне, женщина с ногами в воздухе, кто-то в зеленом противогазе. Все рисунки потускнели из-за дождя, открытая крыша оставила место для вмешательства стихии. Зрелище невероятно современное для такого простого каменного дома, расположенного среди мрачных болот.

Я даже не уверена, что ищу. Этаж дома - это просто одна большая комната. Я стою посередине, глядя на рисунки, оранжевый лишайник, растущий на стенах, кусочек сена на грязном полу. Иду к одному из окон, стекла давно нет, и прислоняюсь к каменному подоконнику. Я смотрю на Бен-Хоп, скалистую гору, поднимающуюся к облакам, и у меня такое чувство, что мои мысли далеко отсюда. И мне хорошо от этого.

— Вау.

Звук голоса Кейра, тихий и грубоватый, заставляет меня повернуться.

Он заходит в дом, тихо глядя по сторонам. Из-за его большого тела комната кажется меньше, его плечи такие же широкие, как и горы вдалеке. Он засовывает руки в карманы темных джинсов, бесшумно ступая ботинками, пока обходит помещение, с почтением глядя на граффити, словно он в музее.

Наконец, поворачивается ко мне, брови подняты.

— Ты знала, что здесь будет такое?

Я качаю головой.

— Нет. Просто увидела дом на обочине дороги. Солнце осветило его... и мне захотелось посмотреть на него поближе.

Он кивает, приближаясь ко мне, стены блокируют свет. Его лицо оказывается в тени, которая подчеркивает острые линии его скул и подбородок. Теперь его борода гуще, что каким-то образом придает ему еще больше мужественности. Поднимается ветер, играя с его темными волосами.

У меня пересыхает в горле. Внезапно я осознаю, насколько он красив. Эта мысль не нова для меня, но я все же удивляюсь ей. Я словно вижу его впервые, не только как незнакомца, который полюбил меня, а как нечто большее.

— Мне нравится такой взгляд, — бормочет он, проводя большим пальцем по моему подбородку.

Я сглатываю. Во рту сухо.

— Какой взгляд?

— Вот этот. Тот, который говорит, что ты жива и со мной. Не только здесь. — Он жестом очерчивает воздух вокруг меня. Затем прикасается к моей груди напротив сердца, его ладонь теплая. — Но и здесь.

Он убирает руку и сжимает мое лицо, большим пальцем нежно проводя по губе. Я облокачиваюсь на окно и ощущаю прохладный воздух, скользящий по затылку, подбадривающий меня.

— Мне жаль по поводу вчерашнего вечера, — говорю я, мои слова приглушенные.

Он медленно качает головой.

— Нет. Не стоит. Это произошло. Все в прошлом, а прошлое - лишь воспоминание. Ни больше, ни меньше. А вот настоящий вопрос: что ты собираешься делать дальше?

Но дело в том, что я не знаю. Все, что я знаю, чем дольше этот пристальный взгляд обращен на меня, тем меньше беспокоюсь о будущем. Лишь о настоящем. Он со мной, два тела и души, которые нуждаются друг в друге.

— К слову о том, что делать дальше, собираюсь сделать это, — говорю я, кладя руку ему на шею. Притягиваю его голову вниз и сладко целую его в губы. Нежно и осторожно, дразня его.

— А затем сделаю это, — провожу другой рукой по его джинсам, восхищенно ахая, почувствовав, насколько он уже твердый. Оставляю руку на месте, легонько сжимая.

Он стонет.

— Продолжай, — хрипло говорит он, его глаза закрыты.

Я расстегиваю его джинсы и стягиваю их вниз по бедрам, затем оттягиваю пояс его трусов и скольжу рукой внутрь, пока не касаюсь его члена. Восхитительно, насколько что-то такое мягкое, словно шелк, может быть настолько твердым.

Я очень хочу, чтобы он оказался внутри меня.

Прямо здесь.

И сейчас.

Он двигается, не задавая никаких вопросов, точно зная, чего я хочу. Хватает меня за талию, словно я вешу всего десять фунтов, поднимает вверх, пока моя спина не оказывается прижатой к стене. Я оборачиваю здоровую ногу вокруг его талии, удерживая его рядом.

— Я держу тебя, — хрипло говорит он, держа руки на моих бедрах. — И не отпущу тебя.

— Обещаешь?

— Обещаю, — он делает паузу. — Как бы мне не хотелось войти в тебя вот так... ты можешь дотянуться до переднего кармана? — Он взглядом показывает на свою кожаную куртку.