Долгий путь

Чандлер Бертрам

Море огня или… небытие?

Небытие до рождение мира, солнца, самой Вселенной…

«Некуда идти», — подумал Граймс и сказал:

— Нам совершенно некуда идти.

— Но будет, куда, — уверенно отозвался Майхью. — Будет или уже есть, должно быть, куда.

— Я пойду сварю вам кофе, — сказала Бренда.

Глава 29

Катер висел в бесформенном небытии, в черной пустоте. Между тем Граймс знал, что это была не абсолютная пустота. Катер парил в безмерном море атомов. Он

парил. Было бы напрасно включать двигатель, больше того, даже Карнаби не был в достаточной степени математиком, чтобы вычислить возможные последствия передвижения в любом направлении. Измененная антенна Карлотти вертелась вокруг своей оси, и кто мог сказать, какой был бы результат, если бы к движению во времени прибавилось движение в пространстве.

Катер висел неподвижно, крошечная точка света и жизни в бесконечном небытии. Время шло, экипаж апатично принимал необходимость остаться в живых, машинально следя за состоянием систем жизнеобеспечения. Бренда Колес иногда казалась обеспокоенной. Запасы провизии таяли. Она сообщила Граймсу об опасности, которая им угрожала.

— Мы должны придерживаться определенного рациона, — решил Граймс.

— По счастью, — сказала Соня, — это не трудно будет сделать.

— С этой пищей — да, — добавил Вильямс.

— Я считаю и верю, — неуверенно сказал Карнаби, — что мы, наконец, прибудем куда-нибудь. Или в какое-нибудь время…

— Главное — навигация, — сказал Вильямс. — Если вам удастся сориентироваться в этом пюре из межзвездного гороха, вы будете просто гением.

Карнаби рассердился.

— Никто не может сориентироваться тут, командор, и вы прекрасно это знаете. Но мне кажется, я вижу какое-то свечение…

— Смерть раскаленной вселенной наоборот, — прошептал Граймс. — Колесо всегда описывает полный круг, в некотором смысле оно вертится…

— Джеймс прав! — воскликнула Бренда. — Действительно, становится светлее.

Вспышка, сверкающая, ослепляющая, продолжалась всего лишь долю секунды.

Когда Граймс, наконец, смог открыть слезящиеся глаза, которые продолжало щипать, он подумал, что светящаяся красным цветом лента, прорезавшая темноту снаружи иллюминатора, не более чем игра воображения. Но лента не гасла, она становилась все ярче.

— Солнце, — прошептал он.

— Солнце, — прошептал Вильямс. — Прибыли.

— Нет, пока еще нет. Но мы должны попытаться остановить эту дьявольскую машину, подсунутую нам марсианами. Пока еще нет, но как только обстоятельства снаружи будут подходящими для жизни…

— Еще одна пустыня, — проворчал Вильямс. — Песок… Ничего, кроме песка.

Песок, ничего, кроме песка, и потом клочок зелени под голубовато-серым небом, желтое солнце. Зелени становилось все больше и больше, быстро проходили перемены, связанные с временами года… А не строения ли это? Они появились на короткое время и исчезли, но были и другие, более крупные, на месте первых, с более определенными контурами, более четкие…

Потом снова началось мигание, с которым они познакомились в начале путешествия, быстрая смена света и темноты, в то время как день сменялся ночью, а ночь днем. Периоды становились все длиннее, часы длились секунды, минуты, много минут.

Антенна Карлотти теперь поворачивалась медленнее, ее форму уже можно было ясно разглядеть. Она замедляла, замедляла темп вращения и вместе с ним скорость бега времени. Наконец, она совсем остановилась.

Произошел глухой взрыв. Едкий дым пошел от Карлотти, но Граймс этого не заметил. Он пристально смотрел через иллюминатор на знакомый пейзаж. Катер находился на бетонной площадке, чистой и блестящей под полуденным солнцем.

Вокруг были административные здания космодрому. На мачте контрольной башни полоскался флаг, голубой флаг Межзвездной Федерации. Тут были корабли, один из созвездий Федерации и два длинных, напоминающих змей.

— Где мы? — спросил Карнаби. — Где мы находимся?

— По-прежнему на Марсе, — ответил Граймс. — Марс, отлично освоенный Землей, который я знал раньше. Марс, порт, служебная база…

До него дошел дым от взрыва, и он закашлялся.

— Откройте двери, Билл, воздух вполне пригоден для дыхания. По крайней мере, он был таким, когда я был здесь в последний раз.

Граймс покинул катер последним. Присоединившись к своим товарищам, он посмотрел на них и отметил про себя их неприглядный вид, зная, что и он выглядит не лучше. Но поделать ничего не мог, да это и не имело большого значения.

Офицер в парадной униформе большими шагами направился к ним. Он смотрел на них с плохо скрытой неприязнью. Увидев значок Флота Мира Конфинс на катере, офицер с комическим недоумением поднял брови.

— Откуда вы взялись? — воскликнул он. — И кто вам, позволил приземлиться?

— Мы потерпели крушение, комендант, — ответил ему Граймс. — Мы просим приюта.

— Вам, видимо, он очень нужен. А вы не слишком ли далеко забрались от вашей лужи для уток?

— Достаточно, комендант, — строго проговорил Граймс, но это не возымело действия.

Офицер смотрел на Соню.

— Я вас знаю. Командор Берилл, не так ли? Но нам сказали, что вы мертвы, что вы исчезли во время я не знаю какой экспедиции, там, на Конфинсе. Как вы сюда попали?

— Я сама многого не знаю. Вот мой муж, командор Граймс, — сказала она, подчеркивая его звание, — он наш командир. Я полагаю, вы сможете задать ему свои вопросы после того, как дадите ему возможность привести себя в порядок и заняться своим туалетом, а также рапортом начальникам своим и вашим.

Это пресекло кудахтанье коменданта космической службы Федерации. Он извинился:

— Командор, Я видел ваши фотографии, но я вас никогда бы не узнал… знаменитый командор Граймс! Вы исчезли вместе с вашим кораблем «Дальний поиск» там, в Мире Конфинс. Безусловно, вы не могли прилететь так издалека на этой…

— Это длинная история, — перебил его Граймс. — И я не уверен, что вы поверите нашему рассказу. Все равно, вам придется подождать, я прошу вас проводить меня к вашему высшему начальству. Кроме того, мы все нуждаемся в отдыхе, в чистой одежде и, вероятно, в услугах медиков… Да, я забыл. Поставьте охрану у катера… Я, правда, сомневаюсь, что мы сможем что-нибудь узнать о тех изменениях в приемнике Карлотти…