Долгое дело
Шрифт:
– До свидания, - попрощался Рябинин.
– Не за что, - ответила Калязина.
– Как?
– Извините, мне показалось, что вы сказали "Спасибо за визит".
И пошла к двери.
Пораженный Рябинин - не словесным фокусом - смотрел ей вслед... Спина, темная спина. Палевая, воздушная кофточка была мокрой от пота. Равнодушная Калязина... Да весь допрос она потела от страха! Она, это она украла бриллиант и погубила Пленникову. Остается лишь доказать.
И з д н е в н и к а с л е д о в а т е л я. Все-таки Калязина опять ушла от правосудия. Пока
Я все больше убеждаюсь, что нет людей плохих - есть люди неумные. И все больше прихожу к мысли, что умная личность всегда добра. Когда слышу, что такой-то умен, но плохой человек, я уже знаю, какие качества приняли за его ум: способности, или хитрость, или знания... Но только не ум! Ум - явление социальное и положительное. Он понимает в жизни те сокровенные тайны... Пусть не понимает - их, может быть, и самому умному не понять, - но хотя бы догадывается, хоть чувствует, и уже это делает его добрым. Ибо, прикоснувшись мыслью, допустим, к тайне смерти, как потом можно ненавидеть какого-нибудь человека, может быть, того самого, к которому завтра эта тайна прикоснется уже не мыслью, а своим подвальным холодом? Да жалеть нужно его, их, людей. А всякая доброта из жалости.
Поэтому я все больше убеждаюсь, что нет людей плохих - есть люди неумные. Всем плохим, что есть в человеке, он обязан собственной глупости. Или так: всем плохим в себе человек обязан глупости. Ну прямо афоризм.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Д о б р о в о л ь н а я и с п о в е д ь. Если бог меня не убережет и ваши старания, товарищи правоведы, увенчаются успехом, прошу эту исповедь приложить к протоколу допроса. Я знаю, как вы допрашиваете. Теперешним следователям не до исповедей, вы не Кони и не Плевако. А у преступников всех времен и народов есть одно желание - выговориться, чтобы его поняли. Не думаю, чтобы на юридическом факультете был семинар на тему "Исповедь преступника". Поэтому и пишу.
На коленях Петельникова лежала не то сумка, не то портфель без ручки, не то громадный бумажник из темно-кремовой кожи с десятком молний, секущих ее вдоль и поперек.
– Из крокодиловой. - Инспектор перехватил его взгляд.
– Не зеленая же, - усомнился Рябинин.
– Крокодил пожилой.
– Интересно, что может лежать в такой шикарной сумке?
– Доносы, анонимки, подметные письма... Света понравилась Лиде?
– Говорит, что хорошая девочка.
Лишь бы не выдать, что Лида с ним уже не говорит, кроме необходимых в быту слов, окатанных и холодных, как утренняя галька. Рябинин сжал губы и посмотрел на Петельникова с напускной веселостью. Губы, глаза и слова не выдадут, да вот пишут в романах, что темнеет лицо...
– А тебе она как? - Этот вопрос инспектор задал другим тоном и с другим интересом - не о человеке, не о внешности, не об одежде. Он спрашивал о ее показаниях.
– Тут надо подумать, - лениво сказал Рябинин.
– Давай подумаем, - уж совсем вяло согласился инспектор.
Они давно обо всем передумали и теперь хотели сопоставить свои догадки.
– Нам бы найти свидетеля, -
– Продавцы ничего не видели. - Инспектор отвел себе роль человека, который сомневается.
– Но магазин был полон людей.
– Нам неизвестных.
– А вот Светлана Пленникова рассказала, что одна женщина примеривала аметистовые бусы.
– Там многие примеривали кольца.
– Но эта женщина стояла рядом и могла видеть преступницу.
– Могла, да ведь где взять эту женщину?
– Надо думать, - предложил следователь.
– Надо, - согласился инспектор.
Рябинину вдруг пришла странная и страшная мысль... Таила бы Лида непостижимую для него злость, имей он черные и большие глаза, прямой нос, мужской подбородок, высокий рост - как у Петельникова. Имей он такой же открытый взгляд, физическую силу и небрежную манеру говорить... Никого не бояться и всем нравиться... И будь у него такие же вельветовые брюки.
– Они бы на мне сидели, как на чемодане, - сообщил Рябинин.
– Кто?
– Я хочу сказать, что бусы-то она не купила, - хмуро ответил следователь, еще не отпущенный странной и страшной мыслью.
– Можно сшить на заказ, - посоветовал инспектор.
– Кого?
– Я хочу сказать, что у нее не было с собой денег.
– И женщина пошла в сберкассу, а это хорошо.
– Угу, - согласился Петельников, - ей хорошо, поскольку скопила деньжат.
– Нам хорошо, только стоит подумать.
– Будем думать.
Но промелькнуло, исчезая...
...Следователь - это человек, который идет по следу...
И тут же, за какой-то банальностью о следах, промелькнуло верное и главное...
...Следователь - это человек, который ищет истину...
Рябинин поправил очки. Надо бы протереть. Не грузит камни и не лопатит на току пшеницу, а пыль на них оседает, как с потолка сыплется.
– Тебе надо бы сменить оправу, - сказал инспектор.
– Допустим, ты женщина...
Петельников закатил глаза и сделал губки:
– И я примериваю аметистовые бусы, которые хочу купить, а денег с собой нет.
– Что же вы пришли за бусами без денег? - строго поинтересовался Рябинин.
– Если бы я шла в магазин намерение, я бы деньги взяла.
– А как вы шли?
– Господи, следователь, а такой бестолковый, - всплеснула руками дама-Петельников. - Как люди заходят в магазины? По пути, случайно.
– А куда же вы шли?
– По делам. Купить прическу, сделать кефир... То есть наоборот.
– Выходит, вы недалеко живете?
– Неужели бы я приехала за кефиром из другого района?
– Выходит, что и деньги храните в ближайшей сберкассе?
– Под рукой-то удобнее. Но, гражданин следователь, я могла приехать к подруге из другого района, а деньги хранить где-нибудь около своей работы...
– Конечно, - согласился Рябинин, - но первое предположение вернее. Итак, ближайшая к магазину сберкасса, шестнадцатое июня, взята сумма не менее шестисот рублей, вкладчик - женщина...