Долина роз
Шрифт:
Весна окончательно вступила в свои права. Словно читая мои мысли, Антонина говорит:
– Как затянулись в этом году холода. Тепло пришло практически в мае.
Я отвечаю:
Это, я виноват - долго шел сюда, из царства "Снежной королевы".
Легкий ветер и шум прибоя заглушают наши голоса.
Все это было потом, а пока, в Москве, наступило обычное утро...
Глава 8. Философ
Мы
Как же, все-таки, прожить эти дни, как успокоить сердце, и что с сыном?
В ее глазах слезы. Все равно не найду ответа, и не утешу. Просто надо жить.
Сергей, если честно, то вряд ли у вас получится. Понимаешь, иногда
не хватает не миллиметра, даже не микрона, а просто неясно чего. Тут, наверно,
должна божья искра между мужчиной и женщиной проскользнуть, чтобы
навсегда стали родными. Сердце должно открыться близкому человеку, а для
этого душа сначала должна так много потерять, а затем найти...
Неудобно цитировать собственного отца, но он говорит: "Человек, как и
бог триедин. Личность - это Природа, Условия и Воля". Мы не изменим законы природы и общества но, обладая волей совершаем поступки и постепенно меняем окружающий мир - верша собственную судьбу в его прокрустовом ложе. Любовь слишком большая ценность, чтобы я от
нее отказался. Не могу наступить на горло собственной песне, не имею на
это права. Мне, как и тебе, надо пройти свой горький путь до конца.
– Конечно, надо. Вот и идем этой завьюженной дорогой...
У меня еще есть полчаса. Просто покажи свой офис, а я кое-что
напишу.
Входим в старое здание какого-то авиационного института. Комната, наподобие моего рабочего кабинета. Парень работает за компьютером.
Утро доброе.
Утро доброе.
Я присел на угол стола. Наверно, нет смысла писать для нее полностью.
Не о том хотелось мне сказать в "прощеное воскресенье".
Получается, все о том же. Лишь немного сокращаю и редактирую:
Что я смогу еще успеть
До мига нашего прощанья?
Как за стеной непониманья
Мне луч надежды разглядеть?
Как дать понять, что истин много
И что душа еще сложней,
Чем просто сотворенье бога
И опыт пробежавших дней?
Ты не права в одном лишь только -
Так мало ценишь жизни вкус.
Но даже, если и без толка,
То в ней так много разных чувств.
Пройти сквозь муки и потери -
Еще не все, что нам дано.
Для нежности открыты двери,
И в мир распахнуто окно.
Я
Встречал и глупость, и порок.
И жизни, мой упрек не новость,
Не новость и ее упрек.
Всего-то человек, и только,
Всего лишь раб текущих дней,
Но, все-таки, пока я с ней,
Нет, не обижен, и нисколько,
Не побежден судьбой своей.
Я лишь хочу, чтоб в "час забвенья"
Создатель мир остановил
И попросил у всех прощенья,
И сам себя в душе простил!..
К сожалению, мне пора.
Кто автор?
Я же подписал.
Спасибо. Да ты, философ!
Небольшая заминка. Чувствую, что в прощании чего-то явно не хватает. Нет, не церемонии, не поцелуя женской руки, не слов... Мы смотрим друг
на друга, не отрывая глаза. Висит пауза. Тогда я крепко сжимаю ее в своих объятиях и целую в обе щеки.
– У нас все будет хорошо!
Вот моя электронная почта. Хотела бы знать, чем закончится твоя история.
Не отказываюсь. Но у этой истории не будет конца, она закончится в жизни, но останется в стихах.
Да, но ты не сказал, как зовут эту сумасшедшую, которой я уже начала завидовать.
Да, не сказал. Просто, по стечению обстоятельств, ее зовут Любовь!
Любовь Юрьевна. Она прекрасный, совестливый и ранимый человек,
попавший в сложную жизненную ситуацию. В этом нет ее вины.
Для меня она просто шикарная женщина! Я взял на себя ответственность
изменить ее жизнь, но изменил и свою.
Метро уносило меня в бесконечные просторы десятимиллионной Москвы.
Я мысленно все еще пытался что-то объяснить самому себе. Нет, не всю правду сказал Лене - увлекся пафосом борьбы за свою любовь. Реальность же вещь гораздо более прозаическая. Глубоко в душе я уже смирился с потерей. Лене же не сказал самого главного - что перед отъездом в Москву написал для Любы большой акростих *:
* * *
Мало думалось, мало мечталось,
Лишь украдкой смотрела Луна.
Если б только Ты вовремя знала,
Что мечту подарила она,
Не пришла бы ко мне на свиданье
И не знала печали теперь,
И не знала бы вечность страданья
По утрате свободы своей.
Уносясь в невозможные дали,
Ты бы думать о лучшем могла,
У тебя этот шанс отобрали.
Лишь пойми - отобрали любя!