Шрифт:
Annotation
Сокращенная версия 2016 г
Карлеба Андрей Александрович
Глава 1. Неожиданное решение
Глава 2. Улица имени Сталина
Глава 3. Николай
Глава 4. Всенощная
Глава 5. Утро и вечер
Глава 6. Букет белых лилий
Глава 7. Точка росы
Глава 8. Философ
Карлеба Андрей Александрович
Долина роз
ДОЛИНА РОЗ
Сусальным золотом вновь заблестят восходы
И с неизбежностью падут в ночную тьму.
В последний час последней несвободы
С собой имен так мало я возьму!..
Многие годы с удивительным постоянством, я просыпаюсь посредине очень похожего на реальность сна. Одинокая фигура замерла на пустынном берегу реки, несущей воды в бесконечную даль, навстречу холодным морским волнам.
Вот медленно плывет, под большим вантовым * мостом, спокойная и мутная Даугава, готовая с достоинством раствориться в просторах Балтики. Величавый
Дон стремится к мелководному Азову. Коварный игривый Терек притворяется небольшой горной речушкой, сверкая между скал. Спрятавшаяся в густой листве, Пшада неожиданно исчезает в синеве Черного моря. Кубань, петляет по равнине, словно не зная, какое, из двух южных морей, ей выбрать.
А это другие, словно пришедшие из эзотерического* бытия, но не менее реальные реки, которых я никогда прежде не видел;
Нева, закованная в высокие бетонные берега. Грязная Сена, рассекающая
Париж. Спустившийся с Альп, пробежавший половину Европы могучий Рейн, берега которого обвалованы и укреплены, сливается с гордым Руром. Им любуются горы и равнины, низкорослые дома небольших городов, небоскребы Кельна и Роттердама, пересекают тысячи мостов, но и его ждет только
Чаще других мне снится Кура. Она начинается невзрачным родником в глубокой турецкой провинции, устремляясь ручьем среди горных теснин в сторону, знаменитого Боржомского ущелья. Оставив немного в стороне, мою малую родину - Ахалцих, пополнившись множеством притоков, она решительно врывается в блистательный и вечный город Тбилиси, расширяется, образуя широкую долину и приняв, справа воды Алазани, течет среди сухой степи, пересекая скалистую гряду Боздаг, выходит в низменность, чтобы широкой дельтой вылиться в "отшельник" Каспий, навсегда простившись с мечтой о бескрайнем просторе океана.
Словно человеческая судьба, да и судьба всего человечества, жизнь Куры обречена оставаться в пределах замкнутых вод, вдали от великих, бушующих волн и просторов, но она не уступит в своей красоте судьбе самых великих рек мира.
Глава 1. Неожиданное решение
Я остановил машину на площадке, за перекрестком. На душе было горько, комок подступал к горлу, и глаза застилало... Ехать в таком состоянии дальше становилось просто опасно. Поток транспорта был очень плотным - на улице час пик. Пришлось сделать паузу, чтобы прийти в себя. Невольно вспомнились слова Ирины: "А вы вообще когда-нибудь плакали, Сергей Иванович?"
Да, я плакал, и не раз! Когда терял близких, или прощался с ними на долгие годы, а еще, когда душу трогало чужое мужество и готовность жертвовать собой.
Так было и там, на останках немецкого концлагеря "Бухенвальд"* - горького памятника далекой войны, с плаца которого открывается вид на чудесные горы и лес, за которым лежит древний красивый город Веймар, ставший родным домом великого Гете, город, в котором в наше мирное время, по стечению обстоятельств родился мой брат. Там, над необозначенной могилой сотен тысяч людей, замученных и истребленных по чужой вероломной воле, я плакал...
"Это, правда, что здесь погиб твой дед?" - спросил самый непробиваемый из моих попутчиков. Я не ответил и лишь отрицательно помотал головой. Нет, неправда. Мой дед лежит в братской могиле под Новороссийском. Правда то, что долгие 30 лет мой отец пытался разыскать эту могилу. Судьба помогла ему, как помогла и мне, за неполные 30 лет найти трехсекундный фрагмент военной кинохроники, в котором дед еще жив. Я знал о существовании этого фильма и всегда внимательно смотрел документальное кино времен войны, думая и о нем. Случайность состояла только в том, что я смотрел много лет, чтобы увидеть всего лишь трехсекундный фрагмент... Я должен был его узнать. У меня была фотография; фотография кем-то врезная из этого же фильма, без названия и подаренная отцу...
В 1942 году дед был осужден военным трибуналом и направлен оборонять город Новороссийск, искупать кровью вину за то, что, спас остатки кавалерийского полка, сброшенного в море мощным ударом танковых дивизий
11-ой армии вермахта*, от которого, в одночасье, рухнул весь Крымский фронт. Как комиссар, он наравне с командиром отдал приказ оставить позиции и переправить немногочисленных уцелевших бойцов, через Керченский пролив,
на подручных средствах, по ледяной майской воде. По логике высшего командования, в Москве, полк был обязан дождаться приказа об отступлении,