Доллары царя Гороха
Шрифт:
Для него, кабинетного чиновника, человека тучного, неспортивного, бодрая пробежка с первого этажа на пятый была серьезным испытанием. Зверев же, наоборот, бледный до синевы, бессвязно лепетал:
– Этта, того, ему, уши… свитер… пидорас.
– Ничего не знаю, – с самым простодушным видом ответил, вежливо вставая, Костик, – полковник вызвал меня к доске, потом зачем-то сорвал с меня свитер, швырнул его на пол и убежал.
Ректор повернулся к Звереву.
– Дык… уши… того… лежали, – проблеял тот, – на полу…
Начальство снова перевело взгляд на Костика.
– Борев, у вас уши отпадали?
Вся группа, не выносившая Зверева на дух, затаив дыхание
Костик кашлянул, а потом, навесив на лицо озабоченное выражение, воскликнул:
– Простите, Андрей Владимирович, вы меня всерьез спрашиваете? Насчет ушей?!
Ректор крякнул, потом велел:
– Да, действительно, садитесь, Борев. Группа пусть самостоятельно изучает материал. Открывайте учебники, найдите нужный параграф и принимайтесь за работу.
Мы тут же зашелестели страницами.
– А вы, товарищ Зверев, – заявил Андрей Владимирович, – пройдемте со мной!
Больше мы полковника не видели. Военное дело у нас теперь вел майор Герасимов, совершенно невредный и даже приятный. Естественно, через некоторое время правда о происшествии с ушами стала известна на факультете и дошла до ректора. Но Андрей Владимирович был человек умный, посмешищем выглядеть он не хотел, поэтому сделал вид, что ни о чем не догадывается. Костик благополучно женился на Светке, папа-дипломат забрал молодых к себе на лето, и на родину Костя вернулся с ушами – тесть отправил его на пластическую операцию. История же о полковнике обросла невиданными подробностями и до сих пор с упоением рассказывается всем первокурсникам.
Теперь понимаете, почему я, увидев Заю с наклеенными губами, воскликнула:
– А они не оторвутся?
Ольга смерила меня уничтожающим взглядом, а Кеша, исподтишка погрозив кулаком, тут же ответил:
– Конечно же, нет! Изумительная вещь! Спасибо, Манюня!
– Да не за что, – пожала плечами дочь, – хорошо, что я вспомнила.
На всякий случай до отъезда всех из дома я предпочла сидеть в спальне. Стрелки часов неумолимо бежали вперед, вот они показали десять. Наконец все расселись по машинам, выяснили, кто везет в город и назад в Вербилки Маню, и отправились на службу.
Ирка, напевая, чистила на кухне кабачки, собаки разбрелись по саду. Я стала спускаться с террасы и вдруг услышала треск. Лестница обвалилась.
– Ира! Помоги!
Домработница выскочила на террасу и, вместо того чтобы помочь мне, запричитала:
– Ой, ой, ой! Дарь Иванна! Осторожней надо! Гляньте, ступеньку сломали.
– Хватит кричать, – рассердилась я, – лучше дай руку.
Кое-как спустившись, я увидела, что любимые бежевые брючки от Ферре порваны, и решила пойти в сарай, чтобы убить Кису.
Старичок опять сидел у стола. Услыхав скрип открывающейся двери, он мигом сунул под кучу хлама открытую книгу и, растерянно моргая, поинтересовался:
– В чем дело?
Хотя он спрятал издание в яркой обложке мгновенно, я все равно успела взглянуть на название и поняла, что Киса только что перелистывал страницы новой книги Татьяны Поляковой. Точь-в-точь такая, правда, пока не читанная, лежит у меня на кровати. Вот странный человек, похоже, он стесняется своей любви к детективам. Впрочем, некоторые мужчины, позвольте мне сейчас не давать оценку их умственным способностям, боятся признаться в том, что с удовольствием читают Маринину, Полякову, Устинову.
Иногда в общественном транспорте можно встретить мачо с томиком, аккуратно обернутым бумагой. Не надо думать, что парень очень аккуратен и боится запачкать переплет. Нет, он просто не хочет, чтобы окружающие увидели имя автора, женское. Это как-то не круто. По той же причине журналисты, задающие разным людям вопрос: «Что вы сейчас читаете?» – как правило, получают ответ: «Пушкина, еще «Войну и мир» Толстого и рассказы Чехова».
Я же всегда откровенно всем признаюсь: обожаю детективы. Всю классику от древнегреческих трагедий до романов Абэ Кобо прочитала много раз. Всех Толстых, Пушкина, Лермонтова, Чехова, а еще Сумарокова, Фонвизина, Вяземского, Грибоедова, Боборыкина… Прибавьте к ним Бальзака, Золя, Гюго, Гейне, Гете, Шиллера, Рабле, Сервантеса, Буало… Список можно растянуть на десяток страниц. Кстати, я свободно читаю на двух иностранных языках и могу освоить романы в подлинниках. Отдавая дань Диккенсу, Голсуорси, Куприну, Набокову и прочим великим, любя одних больше, а других меньше, я с сожалением вынуждена констатировать: эти писатели ушли от нас в мир иной, следовательно, из-под их пера не выйдут новые произведения. Старые же я знаю почти наизусть, во всяком случае «Евгения Онегина» способна воспроизвести без запинки, равно как и большинство стихов Пушкина. Знаете, мне просто стало скучно перечитывать классику. И теперь я считаю, что мне просто здорово повезло с криминальными романами. Пишите побольше, девочки, а я буду читать. Чего мне стыдиться любви к детективам? Точь-в-точь с таким же успехом можно краснеть, берясь за коробку с шоколадными конфетами. Милые мои, не слушайте никого и читайте то, что хочется: любовный роман, фантастику, мемуары, исторические произведения, криминальную литературу. Наплюйте на тех, кто патетично восклицает:
– Существует только классика, остальное моветон!
Мы, увы, не можем посмотреть, что на самом деле лежит на тумбочке у кровати воинствующего пушкинолюба. Вот намедни канал «Культура» показывал интервью с одним известным ученым, академиком, лауреатом кучи премий. На вопрос: «Что вы читаете?» – сразу прозвучал традиционный ответ: «Льва Толстого и нахожу в его книгах ответы на все вопросы».
Съемки велись у научного авторитета в кабинете, и мой дальнозоркий глаз увидел книжные полки. Как вы думаете, чьи томики красовались на самом виду? Правильно, Александры Марининой, причем в полном составе, и выглядели они весьма потрепанно.
Вот и Киса, оказывается, из плеяды лицемеров.
– В чем дело? – моргая, повторил старый одуванчик.
– Киса, – спокойно сказала я, – ей-богу, вы странный человек. То, что не захотели разрешить нам пользоваться телефоном, я понять могу. Кстати, мы случайно наткнулись на аппарат, и я готова вручить вам энную сумму, так сказать, в залог. Хотя имейте в виду: у всех в доме, даже у Маши, есть мобильные телефоны с роумингом, и мы пользуемся ими, ведя междугородние переговоры.
Киса растерянно смотрел на меня. Его бородатое лицо с молодо блестящими глазами казалось невозмутимым.
– Холодильник мы купили новый, кран сегодня привезут, – перечисляла я свои претензии, – плохо закрывающиеся окна Иван починил, сегодня он еще отремонтирует крыльцо. Но, согласитесь, полную реконструкцию дачи мы не потянем. У вас отсутствуют даже минимальные удобства! Кстати, унитаз упал. А когда Зайка ходит по второму этажу, мне на голову падают насекомые!
Внезапно Киса с неподдельной тревогой и даже некоторым испугом воскликнул:
– Какие насекомые? Что вы имеете в виду?
– Ну, не знаю, как они называются! Всякие жучки, гусеницы, – объяснила я, – у вас в доме потолок обит вагонкой, причем очень неаккуратно, между досками довольно большие щели, и при ходьбе по комнатам второго этажа из них высыпаются всякие твари ползучие.