Дом Цепей
Шрифт:
Огромный меч прорезал дугу в воздухе и угрожающе замер над головой Теблора.
Разрушенная Сибалле упала на пол. Имасса была разрублена надвое.
Остальные шестеро подняли оружие, но не спешили нападать.
Карса зарычал: — Идите же!
— Ты уничтожишь остальных? — спросил Уругал.
— Армия ее сирот подчинится мне, — бросил Теблор, ухмыляясь лежащей Сибалле. — А вы оставите мой народ — оставите поляну. Более не будете иметь с нами дел. Я доставил вас сюда. Освободил. Если появитесь передо мной снова, я вас уничтожу. Пройдете по снам
— Мы хотели…
— Вы предложили новые цепи. Теперь уходите отсюда. Вы получили все, чего желали. Вон.
Шестеро Т'лан Имассов зашагали к выходу из пещеры. На миг затемнили лучи солнечного света и пропали.
Карса опустил меч. Посмотрел на Сибалле.
— Не ожидала, — сказала она.
Воин хмыкнул: — Слышал, вас, Т'лан Имассов, трудно убить.
— Невозможно, Карса Орлонг. Мы… упорствуем. Бросишь меня здесь?
— Для тебя не будет забвения?
— Однажды, очень давно, море окружало эти холмы. Такое море могло бы освободить меня и даровать забвение. Ты вернул мою судьбу — и наказание. Тысячи лет пыталась я освободиться. Полагаю, это остроумно.
— А ваш новый хозяин, Увечный Бог?
— Он покинул меня. Кажется, есть приемлемые уровни несовершенства и неприемлемые. Я потеряла полезность.
— Еще один бог, ничего не знающий о том, что значит быть богом, — прогудел Карса, шагая к тюку.
— Что будешь делать, Карса Орлонг?
— Пойду искать коня.
— А, джагского коня. Да, их можно найти к юго-западу, в одхане. Редко. Ты можешь искать долгое время.
Теблор пожал плечами. Растянул веревку, закрывающую тюк, и подошел к остаткам Сибалле. Поднял ту половину, что содержала голову и правую руку.
— Что ты делаешь?
— Хочешь отдохнуть?
— Нет. Что….
Карса засунул голову и руку в поклажу и завязал клапан. Для меча нужны ножны и перевязь, но это подождет. Он накинул лямки на плечи, клинок опустил на правое плечо.
Огляделся в последний раз.
Костер еще пылал колдовским пламенем, хотя оно начало часто мигать, словно расходуя последние порции невидимого горючего. Он подумал было закидать его гравием, но пожал плечами и повернулся к устью пещеры.
Едва он показался снаружи, две фигуры вдруг встали, заслоняя свет.
Меч Карсы взметнулся навстречу, ударив плашмя обоих. Они покатились к краю.
— Прочь с дороги! — прорычал воин, выходя на свет.
И, не удостоив пришельцев второго взгляда, пошел по тропе, изгибавшейся к юго-западу.
Тралл Сенгар застонал и открыл глаза. Поднял голову, морщась от бесчисленных уколов боли в спине. Кремневый меч отшвырнул его на россыпь каменных обломков… хотя основной удар принял невезучий Онрек. И все же грудь ломило, он боялся, что ребра ушиблены или даже сломаны.
Т'лан Имасс неуклюже вставал на ноги в
Тралл сплюнул. — Знай я, что дверь заперта, сначала бы постучался. Это был треклятый Теломен Тоблакай. — Тут Тисте Эдур заметил, что Онрек резко повернул голову в сторону пещеры.
— Что такое? — удивился Тралл. — Он возвращается нас добить?
— Нет. В пещере… жив Садок Телланн…
— И что?
Онрек полез по осыпи к устью пещеры.
Раздраженно зашипевший Тралл медленно последовал за ним, то и дело останавливаясь, пока не вернулась способность нормально дышать.
Войдя в пещеру, он издал тревожный возглас. Онрек стоял в огне, его окружили радужные языки. В правой руке Т'лан Имасс держал останки какого-то своего собрата.
Тралл сделал шаг и поскользнулся, снова тяжело упав на груду острого кремня. Боль пронизала ребра, он снова с трудом мог вдохнуть. Тралл с руганью перекатился набок — щадя себя — и осторожно встал. Воздух был горячим как в кузнице.
А потом каверна вдруг стала темной — странное пламя исчезло.
Руки схватили Тралла за плечи.
— Ренегаты сбежали, — сказал Онрек. — Но они близко. Идем.
— Ладно. Веди, приятель.
За миг до выхода на свет Тралла пробрал холод. Две руки.
Карса шел по краю долины, найдя там некое подобие дороги. Многочисленные обвалы засыпали ее, и приходилось то и дело карабкаться по опасному, шевелящемуся под ногами гравию. Позади висели клубы пыли.
Поразмыслив, он решил, что один из незнакомцев был Т'лан Имассом. Не удивительно, ведь вся долина с карьерами, шахтами и могилами была для них святым местом… конечно, если может быть что-то святое для неупокоенных тварей. А второй — не человек… но все же чем-то знакомый. «А, из тех, что были на кораблях. Серокожие, которых я убил».
Возможно, ему нужно вернуться. Меч еще не пил живой крови. Кроме его собственной.
Впереди дорога повела вверх, прочь из долины. Мысль о возвращении по пыльному и опасному маршруту его не прельстила. Окровавить меч можно о других, более достойных врагов. Он пошел вверх.
Очевидно, шестеро Т'лан Имассов выбрали другой путь. К счастью для них. Он потерял терпение от бесконечных слов, особенно потому, что дела кричали громче, достаточно громко, чтобы заглушить жалкие оправдания.
Карса вышел к краю, влез на ровную почву. Открывшийся пейзаж был таким первозданным, какого Теблор еще не встречал на Семиградье. Ни признака цивилизации — никаких свидетельств, что этой земли касался плуг. Высокие травы прерии колышутся на жарком ветру, низкие покатые холмы тянутся до горизонта. Низины заполнены рощицами низких узловатых деревьев — серые от пыли и еще зеленые листья пляшут под ударами ветра.
Джаг Одхан. Он внезапно понял: эта земля похитит его сердце, словно первобытное пение сирен. Ее масштаб… соответствует его собственному, хотя чем — не понять. «Теломен Тоблакаи знали это место, ходили здесь до меня». Истина, хотя он не мог объяснить, откуда ее узнал.