Дом Цепей

Эриксон Стивен

Известняковый пол успели покрыть коврами. Резная мебель — переносная, которой пользуются богатые купцы — заставила обширное помещение казаться тесным. Там и тут вдоль стен стояли ширмы с деревянными рамами, полотнища которых рассказывали мифы местных племен. Там, где виднелись стены, некий древний художник превратил при помощи черной и красной охры волнистый камень в многослойные пейзажи кишащих дикими зверями саванн. По какой-то причине эти картины ясно виделись глазам Геборика, чуть слышно нашептывая воспоминания, шевелясь по самым краям зрения.

Яму

населяли древние духи, навечно плененные высокими отвесными стенами. Геборик ненавидел это место с его призрачными жалобами на неудачи, с его памятью о давно пропавших мирах.

Тоблакай сидел на софе, втирая масло в деревянный меч. Он не потрудился поднять глаз, когда Геборик заскрипел ступенями лестницы. Леомен возлежал на груде подушек у противоположной стены.

— Руки Духа, — приветливо воскликнул воитель пустыни. — У тебя дхен» бара? Иди, тут есть чайник и…

— Я оставляю чай на время перед сном, — ответил, подходя к нему, Геборик. — Ты хотел о чем-то поговорить, Леомен?

— Как всегда, друг. Разве Избранная не назвала нас своим священным треугольником? Нас троих, сидящих в заброшенной яме. Или я все перепутал, и надо поменять слова «священный» и «заброшенный» местами? Садись сюда. Есть травяной настой, чтобы сделать нас внимательными.

Геборик сел на кушетку. — И зачем бы нам быть внимательными?

Улыбка Леомена была диковатой, что подсказало Геборику: дурханг уже занял свое привычное место. — Дорогой Руки Духа, — промурлыкал воин, — это потребность тех, на кого охотятся. Если газель опускает нос к земле, ею ужинают львы. Не так ли?

Брови бывшего жреца поползли вверх: — И кто сейчас выслеживает нас, Леомен?

— Как? Малазане, конечно. Кто еще?

— Ну, тогда нам точно надо поговорить, — с насмешливой серьезностью сказал Геборик. — Я и понятия не имел, что малазане хотят нам дурного. Ты уверен, что все точно?

Тоблакай бросил Леомену: — Я тебе уже говорил: старика нужно убить.

Леомен засмеялся. — Ах, друг мой, из нас троих только ты теперь допущен к ушку Избранной… но все же… я советовал бы тебе оставить эту тему. Она запретила, и всё. Да и я не готов с тобой согласиться в этом вопросе. Старый припев пора похоронить.

— Тоблакай меня ненавидит потому, что я слишком ясно вижу тяготы его души, — сказал Геборик. — А учитывая его клятву не говорить со мной, возможности диалога сильно ограничены.

— Рукоплещу твоему сочувствию, Руки Духа.

Геборик фыркнул: — Если есть тема для встречи, Леомен, огласи ее. Иначе я снова поползу к свету.

— Долгое будет путешествие, — хихикнул воин. — Ладно. Бидитал вернулся к старым путям.

— Верховный Маг Бидитал? Каким это «старым путям»?

— Путям насчет детишек, Геборик. Девочек. Своему мерзкому… аппетиту. Увы, Ша'ик не наделена всеведением. Да, она знает наклонности Бидитала — когда была Ша'ик Старшей, на себе их испытала. Но ныне в городе собралось почти сто тысяч человек. Несколько детей исчезают каждый день… трудно заметить. Но люди Маттока по натуре бдительны.

Геборик поморщился: — А я тут при чем, по-твоему?

— Тебе

не интересно?

— Ну что ты. Однако я человек без голоса. А Бидитал — один из троих присягнувших Ша'ик, один из главных ее Верховных Магов.

Леомен начал готовить чай. — Мы трое наделены долей верности, — сказал он. — Преданы некоему ребенку. — Он поднял взор, ставя горшок с чаем на медную жаровню. Затуманенные голубые глаза смотрели на Геборика. — А Бидитал ее приметил. Но это не просто сексуальный интерес. Фелисин избрана наследницей Ша'ик — мы же видим, да? Бидитал верит, что ее нужно обработать, как и мать — то есть как Ша'ик Старшую. Мать была духовно сломлена, так что и дочь…

Ужас пробрал Геборика до костей. Он метнул взгляд на Тоблакая: — Ша'ик нужно об этом рассказать!

— Она знает, — сказал Леомен. — Но ей нужен Бидитал, хотя бы в роли противовеса Фебрилу и Л'орику. Трое, естественно, презирают друг дружку. Она знает, Руки Духа, и она возложила на нас задачу быть… внимательными.

— Как, Худа ради, я могу быть внимательным? — возмутился Геборик. — Я, черт дери, почти слеп! Тоблакай! Скажи Ша'ик, пусть возьмет морщинистого ублюдка и освежует заживо. И Фебрила с Л'ориком заодно!

Дикарь — великан оскалил зубы, глядя на Леомена. — Я слышал, как ящерица шипит из-под камня, Леомен Молотильщик. Но ее хвастовство быстро кончилось — каблуком раздавили.

— Ах, — со вздохом ответил Геборику Леомен, — Бидитал не главная проблема. На самом деле он может оказаться спасителем Ша'ик. Друг, Фебрил замыслил измену. Кто в сговоре с ним? Неизвестно. Не Л'орик, это точно — Л'орик из троих самый хитрый, его не обдуришь. Но Фебрилу нужны союзники среди наделенных властью. Вступил ли Корболо Дом в сговор с ублюдком? Опять не знаем. Камист Рело? Его маги — лейтенанты, Хенарас и Файэлле? Но даже если все они заодно, Фебрилу нужен Бидитал. Пусть или стоит в стороне или присоединяется.

— Да, — проворчал Тоблакай, — Бидитал верен.

— На свой манер, — согласился Леомен. — Он знает, что Фебрил задумал измену, и ждет приглашения. Тогда расскажет всё Ша'ик.

— И заговорщики умрут, — сказал Тоблакай.

Геборик покачал головой: — А если заговорщики переманили всех ее слуг?

Леомен пожал плечами, начал разливать чай. — У Ша'ик есть Вихрь, друг мой. Водить армии? У нее есть Матток. И я. Л'орик наверняка останется с ней. Возьмите нас Семеро, Корболо Дому в любом случае несдобровать.

Геборик долго молчал. Потом придвинулся ближе, когда Леомен жестом пригласил его к чайнику. — Итак, ложь выявилась, — пробормотал он. — Тоблакай ни о чем не рассказал Ша'ик. Ни он, ни Матток, ни ты, Леомен. Вот ваш путь обратно, к власти. Раздавить заговор, устранить всех конкурентов. Вы и меня втягиваете в ложь.

— Небольшую ложь, — подчеркнул Леомен. — Ша'ик сообщили, что Бидитал снова начал охоту на детей…

— Но не про особую страсть к Фелисин.

— Избранная не должна подвергать опасности восстание ради личных любимчиков. Она станет действовать слишком поспешно…