Дом дервиша
Шрифт:
Джан задумывается, насколько уверен господин Кочу, автор энциклопедии, в информации о событиях 1943 года. Он слышит лязг когтей и зубов, а еще чье-то тяжелое дыхание на том конце бетонной трубы. Он сильнее прижимает к себе Обезьяну. Роботы отдают тепло даже в выключенном состоянии. Как только солнце зашло, бетон быстро остыл. Джан дрожит и кутается в куртку.
Извлечение робота прошло успешно. Вот почему это так называется в компьютерных играх, когда надо собрать и поднять с земли инопланетных космонавтов. Извлечение. Как зуб или его беруши. Забавно, что теперь, когда он может слышать все и вся, Недждету пришлось разговаривать с ним без слов, чтобы он читал по
Террористы. Это слово вызвало у него забавное чувство, не страх и не возбуждение, а что-то среднее глубоко-глубоко в желудке, прямо в центре его существа, жаркое, темное, странное, одновременно свое и чужое. Террористы — это старики с бородами в длинных халатах и молодые парни, двигающие руками, как рэперы. Террористы не носят дорогие джинсы и ботинки. Но он же видел винтовки и коробки с чем-то. Джан не мог понять, как такое возможно. Предполагалось, что террористы и не люди вовсе.
Он обернул Змею вокруг запястья, отключил зарядное устройство и закрыл компьютер.
— Спасибо, — крикнул он хозяину чайной. — Я домой пошел.
Хозяин не взял с него платы за электричество. Джан купил пластиковую упаковку питательных продуктов в магазинчике на автозаправке и побрел по пыльной улице, залитой светом фонарей. Позвони в полицию, велел Недждет. Эти люди — террористы. У них какой-то безумный план.
Позвонить в полицию. Вернуться домой.
Обещай мне, что больше не будешь этим заниматься, попросил господин Ферентину. Террористические заговоры — это не для мальчиков и стариков, это дело полиции, службы безопасности, у них оружие. Ты должен пообещать, что больше не будешь этим заниматься никогда, или ты больше сюда не придешь.
Он нарушил обещание. Господин Ферентину никогда больше не будет с ним разговаривать. Домой возвращаться нельзя. Тогда надо позвонить в полицию. Но разве они ему поверят? Они должны поверить. Это же правда. Но уже сгустилась тьма, и он не встретил ни души с тех пор, как вышел с парковки, а поток машин так и не иссякает, только шум в ночной тишине кажется громче и ближе. Джан не знает, что делать. Затем он видит за забором стройплощадку, кучу предупреждающих знаков и экскаваторы со стальными ставнями, чтобы в кабину не смогли залезть воры и мальчики, но самое главное — там есть бетонные трубы. Никакой забор не может остановить девятилетнего мальчика. Трубы все еще теплые после дневной жары, такие желанные и укромные и, что немаловажно, никем не занятые. Никакого пепла, упаковок от еды или спиралек засохших экскрементов. Если террористы куда-то поедут, можно будет потихоньку мониторить их передвижения. Здесь его никто не потревожит. Джан забирается внутрь и открывает рюкзак.
Теперь он съел всю еду и замерзает, бетон твердый, а в трубе не сесть толком, он может только лежать ногами к выходу из трубы, а снаружи ходит последний стамбульский волк или что похуже: бродяга, пьяница или террорист. Джан парализован от ужаса перед тем, что нужно сделать.
Звони в полицию.
Трясясь от страха, Джан включает цептеп. Теперь он виден всему внешнему миру.
— Полицию, пожалуйста.
— Соединяю.
— Алло, это полиция в Кайишдаги?
— Это полицейский участок в Кадикей, чем могу помочь?
— Мой друг… он из Эскикей, это на европейской стороне, так вот, его похитили и удерживают на складе на проспекте Бостанджи Дудуллу.
Пауза. Вздох.
— Как тебя зовут, сынок?
— Джан Дурукан.
— А лет сколько?
— Девять. Его держат террористы. Я их видел. У них оружие.
— Террористы, значит.
— Да, у них какой-то план. Они планируют атаку. Надо прислать сюда войска, одной полиции не справится.
— Да ты что!
— Да, у них винтовки, бомбы и все такое.
— А вот что полиции по плечу — прислать патрульную машину и устроить тебе хорошую взбучку за то, что ты тратишь наше время и занимаешь линию. Это серьезное правонарушение, на случай, если ты забыл, малыш, мы автоматически узнаем местоположение и можем приехать прямо сейчас и разобраться с девятилетним парнем, который считает себя таким умным, что может тратить впустую наше время.
— Тогда приезжайте, и я покажу вам, что это правда! — кричит Джан, но офицер уже отключился. — Произойдет что-то ужасное.
Цептеп молчит. Неправильно. Он все испортил. Надо было сказать, что он пропавший ребенок. Мама с папой должны были заявить в местный участок. Тогда они приехали бы как миленькие. Ага, запихали бы в машину и увезли домой. Вот почему он не может позвонить ни Осману, ни Шекуре, ни даже господину Ферентину. Сначала домой, вопросы позже. К тому моменту, как он хоть кого-то убедит, если ему вообще это удастся, может оказаться слишком поздно. Помещение наверху окажется пустым. Фургон забьют коробками и ящиками и выедут в ворота. А Недждет… что они сделают с Недждетом? Джан об этом не думал. Нет, кто-то должен остаться здесь. Остаться и следить. Кто-то, кто найдет способ предупредить людей, победить террористов и спасти Недждета. И это будет Джан Дурукан. Теперь все зависит от него.
Джан прижимает к себе Обезьяну. Тепло скудное, но он не знает, когда снова подзарядит битбота. Пришлось залезть в те деньги, что предназначались на случай чрезвычайной ситуации. Еда на бензоколонке ужасно дорогая, сто евро, а ничего не купил. Холодно, он далеко от дома и не знает, сколько времени еще здесь пробудет, раз уж решил дождаться полиции. Сейчас он хочет одного — пускай этот волк уйдет.
Золото на черном, звезды и дрейфующие созвездия кораблей и паромов на фоне украшенной драгоценностями Азии. А по ту сторону Золотого Рога — неон Эминеню, освещенные башни знаменитых мечетей, увенчанные целыми стаями галок. Такси уезжает сквозь приглушенный свет проспекта Рыхтым, а Георгиос Ферентину остается на мостовой, мимо него идут прохожие, очарованные ночью.
Георгиос никогда не был в этом ресторане. Георгиос вообще не помнит, когда был где-то, кроме чайной Бюлента. Его образ жизни не сочетался с походами по ресторанам. Он об этом сожалеет, поскольку раньше любил куда-то выбраться. Но карты Стамбула изменились, и все его поисковые запросы выдавали только пошловатые обзоры посетителей и оценки в четыре с половиной звезды, поэтому он спросил Бюлента, куда бы тот отправился с женой, если бы хотел хорошо провести время. Бюлент тоже не был в этом ресторане, но он расположен у воды, есть терраса с видом на Босфор, и вышколенный персонал в униформе открывает двери такси и торопится помочь снять пиджак, да и вообще тут все пышет гламуром. Когда наступает ночь чудес, когда вы перестаете думать о расходах, а желания становятся выше необходимости, приходите сюда — в ресторан «Лале».