Дом духов
Шрифт:
Она рассмеялась.
– Конечно. Но многие из моих клиентов лучше думают в долларах.
– Семь тысяч – это много билетов в цирк, – сказал он, качая головой.
Вошла служанка и подала Кальвино стакан воды. Он отпил из стакана, следя за глазами Даенг. Их взгляд выдавал женщину, которая умеет быстро оценить клиента; такие глаза сканируют мужчину и оценивают количество золота в его кольцах и цепочках. Она еще не вполне решила, к какой категории отнести фаранга Кальвино. Исцарапанное и разбитое лицо, дешевый костюм, ободранные костяшки пальцев. Он мог быть сборщиком в отпуске или миссионером, приехавшим из джунглей.
– Мой друг Бен Хоудли говорил мне, что тайские наркоторговцы до сих пор пользуются такими гирьками. В глубинке, конечно.
Даенг резко обернулась и закрыла стеклянную дверцу. Что заставило ее так быстро среагировать – гнев или страх?
– Что вам нужно, мистер… – В вопросе прозвучал гнев.
– Кальвино. Бен был моим приятелем. Чертовски жаль, что так случилось. Я видел его фотографию в газете. И сказал себе: «Эй, ведь это мог быть я сам». Просто невезение, что у этого токсикомана оказалось оружие, и он решил выстрелить из него в Бена. Поэтому, когда папа Бена позвонил мне из Лондона и спросил: «Винс, Господи Иисусе, что случилось с Беном?», мне пришлось ответить: «Мистер Хоудли, я не знаю наверняка. Знаю только то, что написано в газетах». И мистер Хоудли попросил: «Не могли бы вы узнать у его друзей; может, они что-то знают о том, что за всем этим кроется?» Что я мог ему ответить? «Конечно, мистер Хоудли, я сделаю, что смогу». И тогда я вспомнил, что Бен как-то сказал мне, что один из его лучших друзей – красивая девушка-тайка по имени Даенг. Он сказал, что у нее антикварный магазин на Сой 41. И я подумал: «Почему не убить сразу двух зайцев?» У меня была эта опиумная гирька, и я все равно должен был пойти сюда. Я подозревал, что эта гирька – как бы это сказать – не вполне правильная. Поэтому я сказал себе: «Вини, возьми ее с собой, пусть Даенг выскажет свое мнение. А потом спроси ее насчет Бена».
Секунду Кальвино не был уверен, что уловка сработала. Ее гнев улетучился, его сменило нечто вроде сомнения или смущения, а потом и оно исчезло.
– Это было ужасно, отвратительно. Насчет Бена, – произнесла она с чувством.
У Винсента возникло ощущение, что Даенг – человек, сочувствующий страдающим людям, но предпочитающий работать с приятными, улыбчивыми и успешными богачами, имеющими одежду лучшего кроя и лучших дантистов и отпускающими лучшие шутки. С такими людьми, которые, вероятнее всего, умрут от старости в своих постелях в окружении родственников, а не от пулевого ранения.
– Вы говорите по-английски с английским произношением, – сказал Кальвино. Он почувствовал, что она готова довериться ему и поговорить, и он угадал правильно.
– Языковой центр в Паттайе, а потом пять… нет, семь лет в Тайском международном. Три потерянных года с третьим секретарем Британского посольства. Это все пошло на пользу языку, – объяснила Даенг. – Почему бы вам не присесть? Но через двадцать минут у меня следующий клиент. – Она бросила взгляд на часы на руке.
– Они все водят новые «БМВ»? – спросил Кальвино.
– У моих клиентов есть деньги, если вы это хотели спросить.
Он задел ее за живое.
– И они думают в американских долларах.
Это заставило ее улыбнуться, и она снова расслабилась.
– Красивое платье.
– Вам оно нравится?
Кальвино кивнул и отпил еще воды.
Даенг употребила слово «клиент», а не «покупатель». Он все еще не понял, что именно она продает. Возможно, еще один китайско-тайский бизнесмен оплачивает счет. Но он неверно судил о ней. Она не была младшей женой. По крайней мере, в настоящее время.
Винсент сильно сомневался, что Бен был ее любовником. Она была деловой женщиной. Это не приносило прибыли. Бен, возможно, искал нужные контакты.
– Бен говорил, что вы раньше летали на «Тайских авиалиниях», – сказала Кальвино. Об этом сообщил ему Пратт по телефону.
– Ушла четыре года назад, – ответила она.
– Вовремя.
– У меня были отношения, которые никуда не вели. Ничего не происходило. Но Бен вам, наверное, рассказывал.
– О том китайце, – сказал Винсент. Он был в этом почти уверен. У китайцев были деньги на таких высококлассных женщин, как Даенг.
Она кивнула и рассказала ему эту историю.
Перед самым экономическим бумом, превратившим Таиланд в крупную инвестиционную базу, Даенг была младшей женой застройщика китайско-тайского происхождения. Затем она стала подрабатывать антикваром. Третий секретарь Британского посольства научил ее разбираться в древностях. Деньги хлынули в страну, она бросила своего застройщика, бросила квартиру, сняла дом и наполнила его редкими образцами великолепных антикварных украшений и храмового искусства. Она увидела рынок и открывающиеся возможности, и сделала шаг, который удается немногим, – она рискнула. Сделала ставку, убежденная в своей правоте.
Ее нишей рынка была продажа старинных украшений богатым миа ной – реклама гласила, что антикварные вещи не только сохраняют свою ценность, но и дорожают с годами. Нечто вроде пенсионного фонда для младших жен, которые определяли, кто из них чего стоит, не по спутникам, а по драгоценностям, которые на них надеты. Даенг была одной из них. Она побывала всюду и свободно говорила по-английски. Она получила университетский диплом по экономике. В одном углу комнаты Кальвино увидел компьютерную систему, которая выглядела точно так же, как система Бена. Даенг вышла на рынок на подъеме и продавала антикварные драгоценности в больших количествах, а потом перешла на другие виды антикварных произведений искусства.
То же самое она рассказала Пратту, почти слово в слово. Закон Кальвино насчет рассказов гласил: никто не повторяет так точно свой рассказ, если не делал это много раз. А единственная причина повторять историю – если ты профессиональный рассказчик или же если тебе есть что скрывать.
Ее квартира, происхождение и жизнь были на другом конце вселенной от жизни Тик в «Принце Йоркском». Одна была продуктом обнищавших рисовых полей на северо-востоке и жалких, полуразрушенных деревень, вторая – продуктом верхних слоев среднего класса Бангкока. Бен Хоудли действовал по обеим сторонам улицы, когда речь шла о женщинах. И обе женщины использовали его.
– Бен говорил о вас так, словно он был без ума от вас, – сказал Кальвино. – Мы заходили выпить пива в «Африканскую Королеву», и он говорил: «Вини, мне надоела эта сцена. Даенг – не дешевая женщина за пятьсот батов. Она достойна стать женой. Я люблю эту женщину, ты это знаешь? Полюбит ли такая женщина червя? Именно так он и сказал: «Полюбит ли она червя?»
– Червь… Он действительно что-то такое говорил. Мы встретились на спиритическом сеансе пару лет назад.
Винсент подавил улыбку.