Дом корней и руин
Шрифт:
– Пожалуй, нам пора домой, – сказал Алекс, когда хор весенних пташек завел сумеречную песню. – Нужно будет переодеться к ужину. Лишь милосердие Арины сможет спасти нас, если кто-то увидит меня в той же одежде, что и днем.
Я сжала губы, пряча улыбку. Как же нелепо это звучало!
По-прежнему глядя на озеро, Александр медленно выдохнул:
– Это был невероятно чудесный день. Жаль, что он заканчивается.
– Да, – согласилась я, собирая угольные карандаши и стряхивая с колен карандашные стружки. Руки, черные от угля, ныли от усталости, но
– Нет, не такой же. Вода будет другой. И вы. Цветы станут на день старше. И я… И что бы там ни говорили, я не верю, что вы прокляты, – тихо добавил он и, отвлекшись от созерцания озера, посмотрел мне в глаза. – Я просто… хотел, чтобы вы это знали. И прошу простить нас за то, что бабушка напомнила об этом печальном времени вашей жизни.
– Все в полном… – начала я, но он не дал мне закончить:
– Нет. И я обязательно поговорю с ней, когда она вернется. Даю слово.
Я улыбнулась. Мы были едва знакомы, но я уже обратила внимание, что Алекс обладает обостренным чувством справедливости. Его моральные ориентиры казались незыблемыми. Я еще никогда не встречала такого добросердечного человека. Я почувствовала, как в груди разливается тепло оттого, что Александр всеми силами пытается приободрить меня, и отвела взгляд, пока не раскраснелась.
– А это что? – спросила я, только сейчас обратив внимание на темную фигуру в середине озера.
Лучи заходящего солнца озарили ее, и она засверкала. Кажется, это была скульптура. Я прищурилась, чтобы получше рассмотреть. Очень похоже на…
– Горящее сердце Арины, – объяснил Александр. – Часть священного наследия Лоранов.
– Статуя? Посреди озера? Как она там держится? Озеро кажется таким глубоким…
– Там есть небольшой остров. Я когда-нибудь покажу вам.
Мне понравилось, как он сказал это – непринужденно намекнув, что у нас впереди много совместных дней.
Через некоторое время Александр подозвал Фредерика и Йоханна. Он слегка поморщился, когда Фредерик поднял его с земли и усадил обратно в кресло.
– Благодарю.
– Отнести это в ваши покои, мисс Фавмант? – спросил Йоханн, потянувшись за моими вещами.
– О, большое спасибо! Будьте добры, – ответила я, передав ему альбом.
Алекс покатил по дорожке, ведущей к дому, и, напрягшись, попытался набрать скорость, чтобы подняться по насыпи.
– Можно? – спросила я.
– О, вы вовсе не должны…
– Я знаю, – перебила я. – Но я могу и хочу.
Я взялась за ручки кресла. Оно оказалось более податливым, чем я ожидала, но все равно требовалось усилие, чтобы катить его по дощатой дорожке.
– Ну спасибо. – Он слегка порозовел от напряжения. – Мне приходится полагаться на Фредерика в стольких вещах: он помогает мне вставать и садиться в кресло и с другими… личными нуждами… но я стараюсь самостоятельно передвигаться по имению.
– Вам нравится быть самодостаточным.
Он кивнул.
– На развилке поверните направо.
Я направила кресло в соответствии с указанием
– Вы невероятно добры, мисс Фавмант.
Он не стал сразу убирать свою руку, и я ощутила легкий трепет от его прикосновения.
– Весь день «мисс Фавмант то», «мисс Фавмант это». Вы же собирались называть меня Верити?
Он кивнул:
– Это было прошлым вечером. Гораздо легче чувствовать себя смелым и беззастенчивым в темноте. Легче играть роль очаровательного юноши, впервые повстречавшего красивую девушку. А потом наступает день – и смелости как не бывало. И ты задаешься вопросом, не показался ли ты слишком дерзким и напористым.
Он осторожно оглянулся на меня. Я чувствовала, будто хожу по краю пропасти, вступая на эту незнакомую территорию. Хотя в Хаймуре работало много молодых мужчин, Камилла ясно дала понять, что не одобряет даже обычной приветливости в моем общении с ними. Мне говорили, что я сестра герцогини, а значит, меня ожидает хорошая партия, но, учитывая отсутствие достойных женихов на островах, я свыклась с мыслью, что это произойдет когда-нибудь позже. Может быть, сейчас?
Мне было очень приятно провести день с Александром. Он был умным и веселым, и, несмотря на то что всю вторую половину дня я провела, усердно зарисовывая мельчайшие детали его внешности, он не стал мне менее симпатичен. Но все это было мне в новинку. Какие-то незнакомые чувства. Было ли это волнение вызвано новизной опыта или неотразимым обаянием Александра? Он действительно был очаровательным. Не поспоришь. Я легко могла представить, как он идет по бальному залу, а юные леди провожают каждое его движение влюбленными взглядами, в которых сияют звезды. А он обращает взор на меня. Выбирает меня.
– Думаю… – Я запнулась, стесняясь продолжить. – Думаю, тебе не стоит волноваться из-за этого. Вообще ни из-за чего. И думаю, ты можешь звать меня просто Верити.
Ощутив неожиданный прилив смелости, я перевернула руку и прижала ладонь к его ладони. Он слегка погладил большим пальцем мое запястье, и на мгновение у меня перехватило дыхание от удивительного ощущения близости. «Это ничего не значит, – напомнила я себе. – Ни-че-го». Хотя и мой, и его отец носили титул герцога, я была последней, самой младшей из дочерей. Мне никогда не быть женой наследника. И все же было любопытно узнать, каков он, легкий безобидный флирт.
– Верити, – согласился он и, широко улыбнувшись, сжал мою ладонь. – Алекс. И Верити.
– Алекс! – позвал кто-то прежде, чем я успела ответить. – Это ты?
Из-за высокой живой изгороди появился Жерар Лоран, и я быстро спрятала руку за спинкой кресла, будто нас застали за чем-то ужасным.
– О! И Верити! Чудесно! Это наконец случилось. Идите скорее, посмотрите. Давайте, давайте!
Он снова скрылся за кустарниками. Алекс, по-прежнему улыбаясь, посмотрел на меня:
– Проходи… Верити.