Дом корней и руин

Крейг Эрин

5

Я очнулась в своей спальне и, широко распахнув глаза, уставилась на балдахин. Матрас был продавлен с одной стороны, значит, кто-то сидел рядом. Меня мгновенно охватил ужас. Кто здесь? Я представила, как Розалия и Лигейя сидели по обе стороны от меня, пока я спала, и их длинные безжизненные руки обвивали меня, словно саван, и из груди снова вырвался истошный вопль.

– Хватит. Прекрати это немедленно! – прошипел кто-то.

Приказной тон. Нескрываемое разочарование.

Это не было похоже ни на одну из моих давно усопших сестер. Это Камилла.

– На, выпей, – сказала она, вложив мне в руку небольшой стакан с янтарной жидкостью.

Я села и, покачнувшись, запрокинула голову, чтобы снова улечься в подушки. Скорее бы забыться сном и сделать вид, что я вовсе не видела, как две моих мертвых сестры ходят по коридорам! Но Камилла не отступала. Бренди был крепким, резким и обжигающим. От одного глотка заслезились глаза, но, как ни странно, стало немного легче. Я сосредоточилась на настоящем. На Камилле, сидящей на краю кровати, на розовом платье, стягивающем ее талию. Розовом, как Розалия… Нет.

Я допила противный бренди и снова посмотрела на Камиллу, стараясь не думать о том, как ее скулы, разрез глаз и даже наклон головы, указывающий на неудовлетворенное любопытство, напоминают мне Розалию. И Лигейю. Почему мы все были так невыносимо похожи?

– Кого ты увидела?

Я облизала губы и подумала о том, как четко она сформулировала вопрос. Кого, а не что.

– Как они…

– Тройняшек, значит, – задумчиво пробормотала Камилла.

Я представила, как Ленор присоединяется к этому жуткому дуэту, и содрогнулась.

– Ага.

– Ага, – мрачно согласилась сестра.

– Камилла…

Мы переглянулись. Ее глаза казались темными, как канифоль, которую Элоди использует для смычка своей скрипки. Почему в ее взгляде столько отчаяния?

– Я… я всегда надеялась, что Понт будет милосерден и нам никогда не придется говорить с тобой на эту тему.

Я молча ждала продолжения, но она, казалось, не могла подобрать правильных слов, поэтому я решила произнести одно-единственное, которое точно сможет прервать гнетущее молчание:

– Призраки.

Камилла кивнула.

– Наш дом просто кишит ими, – продолжала я. – Здесь полно призраков.

Камилла покачала головой:

– Нет, дело не в доме. Дело… в тебе.

Она забрала у меня пустой стакан и подошла к тележке с крепкими напитками, которую кто-то любезно прикатил в мою комнату. Наверное, Ханна. Интересно, это она помогла Камилле принести меня в спальню или Роланд нес меня по нашим бесконечным коридорам?

Камилла налила себе стакан бренди и добавила немного в мой.

– Что ж, раз этой беседы не избежать, по крайней мере нам будет немного легче, – сказала она, откинувшись в кресле и предложив мне перебраться на кушетку. – Верити! – настойчиво позвала она, протягивая мне

стакан.

Я неохотно вылезла из кровати, взяла бренди и села напротив нее. Она предложила мне начать, и внутри у меня все сжалось от волнения.

– Сначала я подумала, что это Ленор. Я увидела ее в другом конце коридора и пошла следом. Но… это оказалась не она.

– Я знаю.

Я выпрямилась и с интересом посмотрела на нее.

– Значит, ты их видела? Ты тоже их видишь?

– Нет. – Камилла вздохнула. – Думаю, лучше вернуться к самому началу. Дело в том… – Она сжала губы, словно не хотела продолжать этот разговор. – Дело в том, что ты видела их с раннего детства.

– Розалию и Лигейю?

– Не только их. Всех этих… призраков. – Она заметно вздрогнула и сделала большой глоток бренди. – Аннали заметила первой. У тебя было множество альбомов, где ты рисовала наших старших сестер. Аву и Октавию. Элизабет. Ты была слишком мала, чтобы помнить их, но эти наброски были такими подробными, с такими невероятно точными деталями…

– Я ничего этого не помню, – призналась я. Плотный серый туман по-прежнему отделял меня от утраченных воспоминаний. – А где сейчас эти альбомы?

– Сгорели при пожаре. Ты многого не знаешь о том времени. За одну ночь всего не объяснить, но поверь: это прекрасно, что ты ничего не помнишь, не знаешь. После пожара, после… всего… тебя отправили на Гесперус. Аннали говорила, что тебе вроде бы стало лучше, что все, что ты видела до этого, было лишь частью… ночных кошмаров. Но потом ты стала говорить ей про Силаса.

Я прищурилась, извлекая из памяти воспоминания о времени, проведенном на острове с маяком. Там был старичок со сморщенным лицом и белыми волосами, похожими на пух.

– Хранитель Света, – вспомнила я. – Он показывал, как правильно полировать неровные окна Старушки Мод. Научил меня завязывать узлы, различать в небе созвездия, о которых я даже не слышала, и предсказывать погоду. – Я нахмурилась, снова и снова повторяя в уме собственные слова. – Только… Этого не могло быть. Тогда хранителем маяка уже была Аннали.

Камилла кивнула:

– Силас умер в ночь, когда сгорел наш дом, или незадолго до этого. Я не знаю, как именно это случилось. Но он умер.

– Это был призрак?

Камилла пристально посмотрела на меня, и я поняла ее без лишних слов.

– Но он… он не выглядел мертвым.

– Все верно, – подтвердила Камилла, теребя завязки на платье. – Ты всегда видишь их как живых.

Я уставилась в свой стакан и принялась изучать, как линии на хрустале преломляют свет в золотистом бренди. Даже не глядя на Камиллу, я знала, что она не спускает с меня глаз и не может спокойно усидеть в кресле. Когда я наконец встретилась с ней взглядом, я замерла и сжалась, готовясь к надвигающейся буре.