Дом, который построим мы
Шрифт:
Во Флоренции славно воевать, и изо всех углов тянет великим морем. Герцог привел войска в долину, - во Флоренции собрался совет, а наемники взяли и всех перебили, о чем без всякой горести повествует синьор Макиавелли в "Истории Флоренции", - даже самые гнусные измены - как красивые плутовские истории. Стены залов расписаны травами, над куполами солнце плавится багровым шаром.
– Sapristi, ваш прибор предсказывает погоду!
Большой корабль качался у берега на мутных волнах реки Арно. Помидоры красны, как губки мадам
– Мой прибор еще и не то может!
– похвалялся он.
– Погода - это не главное.
– А что главное?
– три итальянца мигали черными глазами в такт секундам.
– Скажите нам, чтобы мы знали, а то мы умрем на месте от любопытства!
Но Веселуха скрытно улыбался, как его ни поили. Только, когда стал совсем пьян, взял гитару, закинул ножку на ножку и сыграл им что-то старинное в своей обработке. С модуляциями, неожиданными, как всплески рыб, - невидимая на небе луна восходила все выше. Было в Веселухиной игре древнее изящество: так иногда умело рубят дрова, и это красиво. Россыпи спиралей, волн, страсть по всем правилам: барокко...
Но тут, качаясь и хватаясь за палубу, явился Паша, - лицо его было отменно хмурым, хвостик менеджера по продажам, сальный и кудрявый, сбился набок, - его тоже оторвали от выпивки.
– Директор!
– сказал Паша тоном мученика.
– К нам приехали джентльмены с города Нью-Йорка! Хотят вас видеть!
– Как, прямо сейчас?
– Веселуха притормозил и поставил гитару.
– Скажи им, что я не могу их видеть.
– Так и сказать?
– "Видеть вас не могу"?
– уточнил Паша.
– Простите, директор, но они подумают, что вы шпана с Лиговки.
Этого Веселуха не мог себе позволить, - он понял, что придется идти.
– Так не по-русски же!
– ты уморишь меня, ох!
– синьоры, вы видите, какие у меня супрацовники... конфиденты, или как там...
– Веселуха поднялся, палуба встала торчком, - ну вот, понаехали тут... Оч-чень не вовремя... Вкуса к жизни нет у людей... трудоголики, блин...
Тут Ян Владиславович бросил строгий взгляд на свой прибор и спросил:
– А я протрезвею?
Прибор ничего не ответил директору, потому что был выключен из сети.
– Воткните кто-нибудь, - пожелал Веселуха.
Итальянцы втроем кинулись в бар и принесли удлинитель; Веселуха включил прибор и откинулся назад: он трезвел, если так можно выразиться, как на дрожжах, под мелким грибным дождичком, на глазах у изумленных итальянцев, качаясь на мутных волнах реки Арно.
Три джентльмена из Нью-Йорка уже давно сидели в холле, в полумраке, ожидая Веселуху, в застывшем виде - как сели, так и сидели, улыбаясь, как в гробу. Увидев Яна Владиславовича, они разом хмыкнули и переменили позы. Все вокруг казалось серым и черным, только неяркий свет просачивался сквозь окно.
– День добрый, джентльмены, - поздоровался Веселуха, садясь рядом. Что же вы ничего
– Спасибо, - ответил один из американцев жизнерадостно.
– Мы не пьем. Закон нашей корпорации запрещает нам пить вино и есть свинину.
– Ну, тогда хоть салатику поклюйте, - предложил Веселуха, изображая простодушие.
– Я вообще-то американ не так представлял. Я думал, что вы все в шортах и с фотоаппаратами на шеях.
– Нет, - заметил американец, - это вовсе не обязательно.
– На-адо же, - сокрушенно поцокал Веселуха.
– А я думал...
Американцы опять переменили позы.
– Мы предлагаем вам сделку, - перешел к делу тот, который говорил.
– До нас дошли сведения, что вы торгуете рентгеновскими флуоресцентными спектрометрами.
– Да уж, запираться глупо, - сказал Веселуха, лопаясь от внутреннего смеха.
– Есть такой грех - торгуем... Но мы же сами их и производим, заметьте, на основе собственных научных разработок.
– Это нам также известно, - американец улыбнулся так, что уголки его рта чуть не сошлись на затылке.
– Видите ли, дело в том, что наша корпорация также торгует рентгеновскими флуоресцентными приборами.
– Вот как?
– обрадовался Веселуха.
– Значит, мы коллеги!
Американцы переглянулись.
– Мы хотим продавать ваши приборы под своей маркой, - сказал тот, который говорил и прежде.
– Но это абсолютно невозможно!
– ответил Веселуха учтиво.
– Я вас понимаю, - кивнул американец, - условия, которые предлагают иностранные фирмы для сотрудничества, часто бывают просто грабительскими, из-за рисков, которые они несут, имея дело с русскими. Но не в нашем случае. Понимаете, мы - компания-лидер. Мы очень богаты. И условия будут для вас действительно очень выгодными.
– Мы заплатим вам вперед на пять лет из расчета, что объем продаж будет расти на пятьдесят процентов в год.
– Мы сами будем страховать все риски, чинить ваши приборы, а методики будем покупать у вас же за отдельную плату.
– Более того! Если вам что-нибудь не понравится, вы в любой момент сможете разорвать контракт.
Американцы покивали головами и заглянули Веселухе в глаза.
– Ах, вот как, - пробормотал Ян Владиславович, - хо-хо! ого! Вы предлагаете мне принимать крепкое стопроцентное решение или можно развести демократию?
– Разводите, - согласился американец.
Тогда Веселуха повернулся и увидел, что на кожаном диване сгрудились кучей Рябинин, Паша, Наталья Борисовна и Лукин, и глаза у них горели, как фары.
– Твое мнение, Миша?
– Ковать ли станет на граждАн, - сказал Рябинин, - пришлец иноплеменный цепи - я на него, как хищный вран, как вихрь губительный из степи!
– Так, понятно, - твое мнение, Лукин?
Лукин покрутил носом:
– Продавай по максимуму, Веселуха, а я не думаю, что это максимум.