Дом, который построим мы
Шрифт:
– Так, - ну, а ты, Паша, как?
– Сравнение стоимости торговых марок - дело трудное. Может быть, когда мы раскрутимся, продавать под нашей маркой будет выгоднее.
– Ясно, - а вы, Наталья Борисовна?
– Я тоже думаю, что не стоит, - чистосердечно сказала Денежкина.
– Почему?
– Рожи мне их не нравятся.
Тоже аргумент, подумал Веселуха, - и обернулся опять к американцам:
– Мои сотрудники против.
– Может быть, вы все-таки примете крепкое стопроцентное решение? спросил американец.
– Как вы бы сами поступили?
– Конечно, я согласился
– Нехорошо, когда директор фирмы так подвержен чужому влиянию, доверительно прошептал один из американцев.
– Вам следует быть более...
– Харизматическим, да, - покивали остальные два.
– Я постараюсь, - козырнул Веселуха.
– Все-таки я еще совсем недавно занимаюсь бизнесом.
– А что вы делали до этого?
– поинтересовались американцы.
– Я работал на Бабаевском заводе, - Веселуха округлил глаза.
– Бабаем работал. Ходил по дворам, и деток, которые не хотят ложиться в кроватку или капризничают, хватал и уносил в своем большом мешке...
Пламя свечей прилегло на бочок и опять привстало, - перепуганные американцы зелеными тенями метнулись к дверям, и Веселуха пригласил всех к столу. Когда расселись, Рябинин поводил вилкой по гладкой, еще пустой тарелке и спросил:
– Ян, а правда: как бы ты сам поступил? неужели...
Веселуха поднял на него глаза и ответил спокойно:
– Я бы поступил так: связал бы всех троих крепкой веревкой и торговался бы с ними до последнего.
– И тогда вы отдали бы прибор?
– ахнула Наталья Борисовна
– И тогда, - продолжал Веселуха, - я бы получил - заметьте независимую экспертную оценку рыночного потенциала нашей фирмы. Та последняя цена, на которую они бы пошли, - вот это и было бы то, на что нам можно ориентироваться... имея в виду наши стратегические цели.
Веселуха выпил и смачно закусил маринованным грибком.
– Но, - заключил он сокрушенно, облизываясь, - я прекрасно понимаю, что такие мои действия могли бы быть восприняты... как-нибудь не так... Поэтому мне пришлось просто послать их. Надеюсь, они не очень испугались.
И дождь прошел, и воссияло солнце, расплавляясь кровью над куполами, закатываясь, как шарик-глазик, опускаясь в залив, дергаясь, отрываясь от небес, чернея. Но как-то вдруг дунуло горячим дыханием, посыпался голубой пепел, прогремело вдали, а потом нашла туча, и посыпал снег. Он сыпал мелкими клочьями, крупными хлопьями, небо поблекло, дороги сжались в узенькие щелки, реки вздулись, а потом наступила вечная ночь. Кресты чернели сквозь непроглядный серый мрак. Сеть с красными бантиками и бубенцами растягивалась все шире, - и, наконец, закрыла всю Европу, со всеми турками, арабами, дымными травками, горьким пивом, крепким вином, старую, облизанную языком Европу.
Глава 6: На поток
Заросли поля бурьяном
Каждый вечер ходит пьяным
Каждый вечер липнет к юбке
В губки
Красный дымный вечер
А навстречу
Многослойным океаном
Лезут тучи, жарко, быстро,
Дождь течет по острым листьям,
Дрожь проходит по полянам
Пришел в Петербург август, стало темнеть по ночам. На грядках сох укроп, над Невой мутной
– С этого завода разбежались даже крысы, - сказал Веселуха Рябинину, глядя вверх.
Сзади Нева катилась, приближаясь к излучине, по бокам, куда ни кинь взгляд, были сараи, хрущобы, а между ними - сухие тропинки и жирная, пыльная зелень. Впереди возвышалось огромное здание, сваренное из железобетонных балок и стекла. Внутрь заходить не хотелось. Там, внутри, стояли огромные темные помещения, не наполненные ничем, кроме воздуха, а по полу сквозняки гоняли мусор.
– Директор был дурак, - рассказывал подрядчик.
– Параноик. Все ему казалось, что рабочие шпионам секреты выбалтывают. Придет в цех, встанет у человека за спиной, и курит. Кто сможет работать в таких условиях? Продукция получалась низкого качества. Вот завод и развалился.
Так прошли они по пустынным помещениям снизу вверх и сверху вниз, и только когда они второй раз спустились на первый этаж, Веселуха обратил внимание на то, что в одном из цехов горел свет за прикрытой дверью, и туда по серому бетону вела утоптанная тропинка из следов.
– А кто это у вас там?
– указал Веселуха.
– Не знаю!
– удивился подрядчик.
Веселуха на цыпочках подкрался к двери, заглянул туда и открыл рот: в большой комнате с низким потолком стояли рядами компьютеры, и, уткнувшись в экраны, за ними сидели вполне бойкие молодые люди в джинсах и темных очках. То там, то тут негромко названивали на разные голоса мобильники. В углу, наверху, бубнил телевизор. Ян Владиславович тихонько притворил дверь, и увидел, что с оборотной стороны на нее наклеен лист: "Инвестиционная компания ГУРУ".
– Молодцы. Пусть сидят.
Веселуха выпустил дым изо рта. Дым сплелся в кольцо, и перед ними материализовалась точная копия будущего завода. Завод работал. Мимо него мчался горячий ветер с залива, а небо было сиреневого и оранжевого цвета. И все были свободны и счастливы.
Сквозь строительный сор - жирные капли цемента, железные стружки, крошку - прорастал пустырь зеленой травой; подрядчик с маслеными глазами смотрел на Веселуху и думал, что Веселуха не знает цен.
– Вы думаете, я цен не знаю?
– ехидно сказал Веселуха.
– Пятьдесят!
– Кудах там там!
– всплеснул руками подрядчик.
– Кудах-там пятьдесят! Да сто как минимум!
– Где, Паша, наш генеральный план?
– сурово сказал Веселуха.
– Вот он, - Паша извлек план из заднего кармана джинсов.
– Мы вам дадим!
– не в лад пообещал подрядчику Рябинин.
Глаза у подрядчика совсем замаслились. Он бегло оглядел Генеральный план, причмокнул розовым язычком и улыбнулся.
– Ну, а сроки?
– спросил он.
– Сейчас август, - сказал Веселуха.
– К декабрю завод должен начать работу. Я понимаю, что это невозможно. Ввиду данного обстоятельства, Веселуха заложил руки за пояс, - внутрь каждого часа вливаю вам по семьдесят две дополнительные минуты. И работайте надежно. В дело надо душу вкладывать.