Дом мистера Кристи

Ольховская Влада

– Вроде того.

Леон посмотрел на дверь, через которую они вошли, потом – на кровать. Расстояние небольшое, но места для сопротивления все равно хватает. А соседи говорят, что не слышали ни криков, ни борьбы.

Скорее всего, сначала клиент вел себя спокойно. Он понравился Алине, она впустила его в квартиру и пошла с ним в спальню. Следовательно, кого бы они ни искали, этот тип точно не урод.

Но уже в постели он напал на нее, а она, оказавшись под ним, ничего не могла изменить. Так что он еще и сильный… На первой жертве

он испытывал себя, после этого – затаился на несколько месяцев. Он проверял, какой будет реакция, сможет ли кто-то выйти на его след. Но прошли месяцы, а полиция в его дверь так и не постучала. Он понял, что у него все получилось, и приступил к следующему этапу своего плана.

– Значит, первая жертва Кристи тоже была проституткой… – задумчиво произнес Леон.

– Да, и куда более несчастной, чем Алина Кисловская, – ответила Анна. – Потому что Алине это нравилось, а у Рут Фуерст просто не было выбора.

– Так уж и не было?

Леон не слишком любил такие аргументы. Не было выбора – пошла телом торговать! Неужели не было другой работы? Всегда нужны посудомойки, медсестры, няньки, сиделки… Да кто угодно! Но порой между продажей тела и грязной работой внезапно побеждает первое.

Однако Анна была непреклонна:

– Иногда случается и так. Стоял сорок третий год, шла война, а Рут Фуерст была австрийкой, бежавшей в Англию. Ее положение было уязвимым с самого начала. Многим тогда приходилось нелегко даже в кругу родных и друзей, знакомых с детства, для Рут же все сложилось иначе. У нее была дневная работа, но на жизнь ей не хватало. Она не работала проституткой, но, по признанию ее знакомых, иногда подрабатывала, когда с деньгами становилось совсем туго. Она была красивой и очень молодой – двадцать один год, как и Алине. Ее покупали.

– И однажды купил Кристи?

– Да, подцепил у кабака. Ему было не впервой, услугами проституток он пользовался часто. Но именно Рут Фуерст стала его первой жертвой. Позже, когда его поймали, Кристи признавался, что это было скорее импульсивное решение, в один момент: он схватил веревку и задушил ее. Тогда он и почувствовал власть над чужой жизнью – а для серийных убийц это особое удовольствие, от которого они просто не могут отказаться.

– Ну а его жена что, спокойно отнеслась к тому, что муж с проституткой развлекался? Или это не у него дома было?

– У него, – указала Анна. – Но его жены не было дома, она часто уезжала, и он пользовался этим. Дом, в котором жил Кристи, был чем-то вроде коттеджа, но на несколько семей. При доме был небольшой дворик с садом, там он и закопал тело Рут. Ее так и не нашли, да и мало кто искал. А Кристи получил первую жертву и вошел во вкус, отныне жесткого секса и изнасилований ему было мало.

Она сложила вещи Алины обратно в коробки и сняла перчатки. Леон понятия не имел, что она надеялась там найти, ему просто хотелось уйти отсюда.

Они заглянули на кухню, где работала за компьютером Марина. Леон

все меньше понимал ее: как можно жить рядом с таким? Интересно, она хоть матрас на кровати сменила? Или просто перевернула другой стороной? Или не переворачивала? Он уважал людей, которые были свободны от любых суеверий и предрассудков, но тут просто клинический случай какой-то!

– Уже все? – полюбопытствовала Марина.

– Да, спасибо.

– С чего вдруг за этот случай снова взялись? Мне жалко Алинку, но мне казалось, что дело – труба, ничего ведь не нашли, ни одной улики!

– Ее убийство связали с другим преступлением, потому и проверяем, – пояснила Анна. – Скажите, у нее не было врагов? Она никого не боялась, не нервничала в последнее время?

– Пф, даже не начинайте! – рассмеялась Марина. – Простите, что ржу тут, но вы просто не знали Алинку, а то бы сами поняли, что это смешно! Она не боялась ни бога, ни черта. Она жила в кайф, ей немного было нужно для счастья. Можете осуждать ее сколько угодно, но она даже в этой своей подработке кайф ловила. Ей никто не был нужен, она ни с кем не откровенничала, у нее все было хорошо. Вот такие люди и нужны этому миру!

С этим Леон как раз готов был поспорить, но не стал. Зачем? «Таких людей» уже не вернешь, Алина мертва – и убийцу она не назовет.

Они покинули квартиру, а Марина не стала их провожать, Леон даже не был уверен, что она заперла за ними замок. Смелость – это, конечно, хорошо, но… такая смелость напоминала ему судьбу бабочки, которая не собирается жить дольше лета.

Уже на лестнице Анна сказала ему:

– Это не она. Вся эта история началась не ради Алины Кисловской.

– Мне тоже так кажется. Я вот как это вижу: он все спланировал, продумал, а когда решил начать, стал подбирать девочку со своей квартирой.

– Да, и то, что Алина изначально была настроена на имитацию насилия, значительно упростило ему жизнь.

Если убийца хотел испытать себя, ему было чем гордиться. Он сработал чисто: ни одной улики, ни одного следа, никто его не видел. Не сохранилось переписки! И, судя по фотографиям тела, он не колебался, когда душил молодую девчонку.

А ведь и правда…

– Не слишком ли профессионально он сработал? – задумчиво поинтересовался Леон.

– То есть?

– Я про то, как он ее задушил… Дима связал эти убийства по характерной петле, так?

– Ты и сам знаешь, что так.

– Она действительно была одинаковой во всех случаях, четкой и ровной!

– Слушай, в этом что-то есть, – нахмурилась Анна. – Слишком четко для первого тренировочного убийства.

– Думаешь, оно не было первым?

– Ты знаешь… Как убийство, скорее всего, первым. Но эта четкость… Если он психопат, тогда понятно: они лишены эмпатии, и то, что он душил молоденькую девушку, для него было просто работой, рука не дрогнула и не могла дрогнуть. А возможно, он просто тренировался на ком-то…