Дом на Озерной
Шрифт:
В этот момент у него за спиной раздался знакомый ему голос:
– Здорово, Юрка.
Он знал, что его приятели часто бывают на рынке – у них тут были какие-то важные дела. Суть этих дел оставалась тайной, поскольку организация вообще во многом строилась на секретах, и спрашивать о них Юрка не имел права. Он знал, что мог встретить на рынке своих старших товарищей, однако из-за общей тревоги, охватившей обитателей дома, как-то уже не подумал, что садится в машину с таджиками.
Теперь он осторожно попытался расцепить обхватившие его шею руки Гулбахор, но девочка прижалась к нему еще крепче. И тогда Юрка обернулся.
– Здорово, Еж, – сказал он.
– Здорово, – радостно повторила за ним Гулбахор.
Совершенно опешивший Юркин бритоголовый начальник уставился на девочку.
– Что-то я не понял… Это у тебя кто?
– Я Гулбахор, – звонко сказала она. – А вот Катя!
Гуля показала пальцем на Юркину сестру, которая все еще стояла рядом.
Из-за кабины появился Муродали. Быстро оценив ситуацию, он подошел к Юрке и забрал у него из рук дочь.
– Что-то я не понял, – повторил Еж. – Откуда эти мартышки?
– Что ты сказал? – повернулся к нему Муродали.
Поняв, что он сейчас может напугать Гулю, Муродали осторожно поставил ее на асфальт.
– Иди к тете Томе, – мягко сказал он и снова обернулся к Ежу.
– Так что ты там говорил?
Стоявший перед ним крепкий парень с бритой головой и бесцветным взглядом совершенно не пугал его. Наоборот, ему было даже забавно, что кто-то может ему так хамить. За долгие годы в армии, а тем более учитывая боевой опыт, Муродали привык жестко подавлять не то что неподчинение, но даже простое невнимание к своим словам, в то время как здесь он почти с радостным изумлением встретил вдруг случай прямой агрессии. Больше всего его забавляло то, что стоявший перед ним бритоголовый, наверняка считавший себя сильным и страшным, понятия не имел о том, что он уже не охотник, а жертва.
Сделав упругий шаг в его сторону, Муродали почти без замаха, на который противник мог бы среагировать, нанес ему короткий и точный удар в нижнюю челюсть. Еж нелепо взмахнул руками и уселся на попу, качая головой. Для него это было совершенно новое ощущение, поскольку в нокдаун его до этого никто не отправлял. Да и таджика, командовавшего разведротой, ему встречать раньше не доводилось.
Юрка бросился к Муродали, но Томка, которая выскочила из-за «КамАЗа», повисла на сыне и оттащила его в сторону. Муродали опустился рядом с Ежом на одно колено, взял его за ворот черной футболки, занося руку для второго и гораздо более сильного удара. Еж по-прежнему не мог сфокусировать взгляд и, как герой научно-фантастических сериалов, явно пребывал где-то в параллельном пространстве.
– Салабон, – усмехнулся Муродали. – Даже дух робкий такой удар держит. В армию бы тебе. Ну, вставай…
Он помог Ежу подняться, затем отряхнул ему брюки и легонько подтолкнул его в сторону рынка.
– Шагай, боец. И в другой раз – следи за языком. Мало ли на кого нарвешься.
Еж нетвердой походкой отправился восвояси, а Томка, наконец, отпустила вырывающегося Юрку.
– Ты кого бьешь! – закричал тот. – Достал уже! Вали туда, откуда приехал! Еж! Еж! Подожди меня!
Он бросился за своим старшим товарищем, но тот оттолкнул его и скрылся за воротами рынка.
Муродали взял дочь за руку.
– Слушай, ты чего устроил? – наехала на него Томка. – Нашел, с кем связаться. Мужик ведь здоровый! Иди, найди себе таких же лбов! Они же дураки просто…
Муродали повернулся и пошел прочь, уводя с собой Гулю.
– Ты куда? – закричала ему вслед Томка.
– Да оставь ты его, – дернул жену за рукав Степан. – Пошли китайцев искать.
Но китайцев Томка искать не стала. Вместо этого она побежала за Юркой, который исчез где-то позади овощных рядов, а Катя увязалась за нею.
Степан и Мария через десять минут стояли рядом с теми прилавками, где торговали китайцы. Вокруг них столпилось как минимум десять веселых узкоглазых продавцов. Все они галдели на своем языке, смеялись, хлопали в ладоши и пытались отнять друг у друга мобильный телефон Марии. Степан возвышался над ними как императорский пингвин, дождавшийся, когда его потомство вылупится на свет.
Наконец он не выдержал:
– Так, хлопчики! А ну, тихо!
Китайцы примолкли, а Степан поморщился от боли, потирая поясницу.
– Кто по-русски из вас говорит?
Все китайцы с готовностью подняли правую руку. Степан обвел их взглядом и выбрал того, что стоял рядом с ним.
– Вот этот вроде смышленый, – сказал он Марии, а потом повернулся к тому китайцу, который держал телефон. – А ну-ка, отдай ему трубку.
Китаец пробормотал что-то и прижал телефон к груди.
– Отдай, говорю. Оглох, что ли?
Китаец радостно закивал и начал набирать какой-то номер.
– Эй, эй! Ты кому звонишь? – заволновался Степан. – А ну, дай сюда!
– По-моему, он тебя не понимает, – сказала Мария.
– А чего тогда руку тянул?
Она пожала плечами.
– Видимо, на всякий случай.
– Короче, валим отсюда, – сдался Степан. – Без толку это все. Я сейчас от боли уже завою.
– Ладно, поедем к Тетерину, – согласилась Мария. – Пусть покажет тебя хирургу.
Степан отнял телефон у китайца и махнул притихшим торговцам рукой:
– Свободны. Быстро по рабочим местам.
Однако те не двинулись с места. Они еще чего-то ждали от странных русских, которые зачем-то давали им телефон.
– Да ну вас, – вздохнул Степан и двинулся к выходу с рынка.
Заботливые китайцы проводили его и Марию до самых ворот.
Вернувшись на Озерную, Муродали сразу прошел с дочерью к себе в комнату и начал собирать вещи. Гулбахор помогала ему, радуясь предстоящей дальней поездке. Единственное, о чем она немного грустила, – это то, что нельзя будет взять с собой Катю. Гуля побросала всех своих кукол в рюкзачок, и, когда вошла Валя, она уже была готова к отъезду.