Дом на Тара-роуд
Шрифт:
— Мне нужно идти, — время от времени повторяла она.
— Не торопитесь, — отвечал ей Колм.
Наконец она сказала это более решительно и добавила:
— Дети будут волноваться.
— Я схожу за вашим пальто.
Они вышли из ресторана молча. У ворот дома Рия остановилась и посмотрела на Колма.
— Кажется, что это происходит с другими людьми, — сказала она. — А вовсе не со мной.
— Знаю.
— Серьезно?
— Да. Это попытка смягчить шок или что-то в этом роде. Все мы сначала думаем, что это происходит с кем-то другим.
— А потом?
— Наверное, понимаем, что это не так.
— Так я и думала, — сказала Рия.
Таким же тоном они обычно говорили об овощах или опрыскивании фруктовых деревьев… Колм не обнял ее на прощание и даже не попрощался. Просто вернулся в свой ресторан, а Рия вошла в дом.
Она сидела на кухне. Стол был засыпан крошками, на тарелке лежали яблочные огрызки. Пакет молока забыли убрать в холодильник На стульях валялись газеты и журналы. Рия видела все очень четко, но не со стула, на котором сидела. Казалось, она парила высоко в небе и смотрела вниз. Видела самое себя, крошечную фигурку, сидящую на неприбранной кухне в темном доме, где все остальные давно спят. Смотрела на старые часы, отбивавшие час за часом, но не знала, что делать дальше. Похоже, случившееся еще не дошло до нее.
— Мама, это что, бунт? — спросила Энни.
— Что?
— Где завтрак?
— Не знаю.
— Ох, мама, только не сегодня! Мне нужна белая блузка, а она не глажена.
— Нет?
— Где ты была? Ходила в магазин?
— Почему?
— На тебе пальто. Ладно, я сама поглажу.
— Да.
— Папа уже ушел?
— Не знаю. Его машина на месте?
— Эй, мама, а почему нет завтрака? — поинтересовался Брайан.
Энни повернулась к нему.
— Не будь свиньей, Брайан! Ты что, все еще пьян? Не можешь раз в жизни сам приготовить себе завтрак?
— Я не пьян.
— Вчера ты был пьян, я видела, как тебя вырвало в раковину. — Дети посмотрели на Рию, ожидая, что та вмешается и прекратит перебранку. Она молчала. — Поставь чайник, Брайан. От тебя, здоровенного балбеса, никакого толку — сказала Энни.
— Ты подлизываешься к маме, потому что тебе от нее что-то нужно. Сделать тебе сандвичи, отвезти куда-нибудь, что-нибудь погладить. Ты никогда ее не жалела.
— Нет, жалела. Правда, мама?
— Что? — спросила Рия.
— Господи, где утюг? — простонала Энни.
— Мама, почему ты в пальто? — спросил Брайан.
— Брайан, ешь свои хлопья и молчи! — прикрикнула на него Энни. Рия не пила ни чай, ни кофе. — Она поела перед уходом, — объяснила Энни.
— А куда она ходила? — изумился Брайан, пытавшийся нарезать хлеб.
— Она не должна перед тобой отчитываться. — Голос Энни доносился до Рии откуда-то издалека.
— Пока, мама.
— Что?
— Я сказал «до свидания». — Брайан посмотрел на Энни в поисках поддержки.
— Ах, да. До свидания, милый. Пока, Энни.
Дети пошли за велосипедами. Обычно они старались не выходить из дома вместе, но сегодня все было не так.
— Что это с ней? Как ты думаешь? — спросил Брайан.
— Наверное, они вчера выпили лишнего в ресторане Колма, — беспечно ответила Энни. — Или поссорились. Сам видел, папа еще не встал.
— Скорее всего, — мудро кивнул Брайан.
На кухню спустился Дэнни.
— Я ждал, пока уйдут дети, — сказал он.
— Что?
— Я не знал, что ты захочешь им сказать. Ты знаешь? Подумал, что сначала лучше поговорить с тобой. — Видно было, что ему не по себе. Бледный, лохматый, небритый… Он спал не раздеваясь. Рия все еще испытывала странное ощущение, что ее здесь нет, что она наблюдает за происходящим со стороны. За долгие бессонные часы это чувство так и не прошло. Она молчала и выжидающе смотрела на мужа.
— Рия, что с тобой? Почему ты в пальто?
— Забыла снять. — Она встала со стула.
— Что? Ты даже не ложилась?
— Нет. А ты?
— Сядь, радость моя…
— Что?
— Понял. Извини, это ничего не значит. Просто привычка. Сядь, Рия.
Внезапно у нее в голове прояснилось. Люди, за которыми она наблюдала издалека, перестали быть фигурками из спичек, суетившимися далеко внизу. Она находилась у себя на неубранной кухне, в пальто поверх нарядного черного платья. Дэнни, ее муж, единственный мужчина, которого она любила, обрюхатил какую-то двадцатидвухлетнюю, собирался уйти из дома и создать новую семью. А сейчас предлагал жене присесть. В ее собственном доме.
— Дэнни, уйди, пожалуйста. Отправляйся на работу, — бесстрастно сказала она.
— Рия, ты не можешь мне приказывать. Не становись в позу. Нам нужно поговорить. Решить, что делать и что сказать.
— Я буду вести себя так, как мне нравится. И хочу, чтобы тебя здесь не было, пока я не буду готова поговорить с тобой. — Собственный голос показался ей нормальным. Кажется, ему тоже.
Он с облегчением кивнул.
— И когда это произойдет? Когда ты… будешь готова поговорить?
— Не знаю. Я сообщу.
— Сегодня? Вечером или… э-э… позже?
— Еще не знаю.
— Радость… Рия, послушай, есть вещи, которые ты должна знать. Я должен рассказать, что произошло.
— Я думала, ты это уже сделал.
— Нет, нет. Я должен рассказать тебе, как это случилось, и обсудить, что делать дальше.
— Кажется, я знаю, что случилось.
— Я хочу объяснить…
— Уходи. — Он все еще колебался. — Сейчас же. — Дэнни пошел наверх. Она слышала плеск воды и скрип ящиков комода, выдвигавшихся в поисках чистой одежды. Бриться Дэнни не стал; он выглядел как бродяга и был в замешательстве.