Дом неистовых клятв
Шрифт:
— Изольда, не вмешивайся, — голос её отца звучит резко и отражается от капающих сосулек на потолке павильона.
Молодая девушка резко останавливается рядом с братом, её грудь поднимается и опускается, когда она в ужасе смотрит на раздувающиеся щёки полукровки. Я слышу нечто похожее на слова мольбы, которые она шепчет в широкие уши своего брата.
Владимир переходит на глэйсинский, обращаясь к Олене. Похоже, она не знает нашего языка.
— Он спрашивает её, зачем она водила принцессу в поселение людей на рынок, — бормочет Юстус, подходя ко
Олена снова что-то говорит.
— Она говорит, что Алёна хотела купить ткань для новых платьев, чтобы сделать сюрприз сёстрам на день рождения.
Он слушает следующий вопрос и ответ.
— Он напомнил ей, что у них есть королевский портной. Судя по всему, принцесса заявила, что если подарок будет сделан руками семейного портного, то он будет не от неё.
Один из солдат, который удерживает Олену, говорит что-то, что заставляет глаза полукровки в страхе округлиться.
— Алёна обменяла один из своих меховых палантинов на ткань.
Когда я хмурюсь, Юстус наклоняет голову и опускает подбородок.
— У принцессы есть доступ к неограниченным богатствам, но она зачем-то отдала моряку свою меховую накидку.
— А почему это взывало такой переполох? Разве мех не представляет ценности?
— Это так. А ещё этот палантин объёмный и в нём есть толстый подклад. Идеальная вещь для того, чтобы вынести увесистый предмет.
Я раскрываю рот и резко вдыхаю, но мой немой вздох заглушает душераздирающий крик. Изольда бросается на руку своего отца с мечом в тот самый момент, когда он с размаху ударяет им по лицу няни.
— Зачем, атса? — воет она. — Зачем ты это сделал?
Она падает на колени и ползёт в сторону безмолвной женщины, истекающей кровью.
— Зачем?
— Потому что Олена помогла твоей сестре предать нас, дочь. Радуйся, что я сделал это платиновым мечом, а не железным. И что я отнял у неё всего лишь один глаз, а не оба.
Ксения, которая продолжает стоять рядом с братом, произносит имя Алёны, за которым следует поток хриплых слов на глэйсинском языке.
— Она спрашивает о том, каким будет наказание для её сестры, — тихонько переводит Юстус.
Мой желудок сжимается, потому что, если видение Бронвен правдиво, то Алёна потеряет гораздо больше, чем зрение.
— Сэйлом, забери моих дочерей и запри Олену. Всем остальным — найти Алёну!
Владимир разворачивается на пятках, капельки крови женщины-полурослика стекают с его меча и окрашивают снег в розовый цвет.
— Атса.
Константин кивает на небо и на ворона, который несёт извивающуюся светловолосую девушку.
Как только сапоги Алёны касаются земли, птица превращается в дым и бросается ко мне. Интересно, заметил ли кто-то, что он намного меньше, чем другие оборотни в птичьем обличье. Если это так, то, похоже, им совсем нет до этого дела. Всё их внимание обращено на принцессу Глэйса, лицо которой сейчас кажется бледнее, чем её волосы.
Владимир устремляется к ней.
— Кому ты продала
— Я никому его не продавала.
Она смотрит себе за спину, точно ищет пути отступления.
— Не ври мне!
— Я не вру, атса. Я его не продавала. Я его отдала, — выплёвывает она, почти не разжимая зубов. — Я отдала его людям, которые всё ещё хотят защищать фейри от демонов.
Её ясные глаза скользят по нашим раскрашенным лицам.
— Почему все считать нас демонами? — бормочет Ифа.
— Говорят, что демоны вселяются в людей.
Это кажется таким нелепым, что именно сейчас Юстус решил всё ей объяснить. Но поскольку её лоб остаётся нахмуренным, он продолжает её просвещать.
— Фейри считают, что в вас вселились гигантские птицы с железными когтями.
Её черные брови приподнимаются.
— Что значит «вселились»?
Он переводит ей это словно на язык воронов, потому что (ну, конечно же, твою мать) этот мужчина свободно говорит на языке моего отца.
— Не знала, что вы говорите на языке воронов.
— Я старый человек, Фэллон. Поживи с моё, и ты будешь свободно говорить на любом языке.
— Кому ты его отдала, сестра?
Константин подошёл к Алёне и теперь стоит напротив неё.
— Я отдала его генералу Люса.
Все головы поворачиваются в сторону Юстуса, который бормочет тихое «мерда», после чего поднимает ладони в воздух.
ГЛАВА 70
— Позвольте вам напомнить, что на данный момент я не являюсь генералом Люса. Его должность занимает Таво Диотто, — говорит Юстус, продолжая держать руки поднятыми. — Алёна, дорогая. Пожалуйста, проясни ситуацию. Тебе может быть всё равно, чем тебя проткнут, стальным лезвием или железным клювом, а вот мне нет, — добавляет он, когда ни один из глэйсинских солдат не опускает свой меч.
Алёна проходится глазами по плотному кольцу воронов, а затем взгляд её ясных глаз останавливается на нём.
— Росси? Юстус Росси?
— Он самый.
Она резко вздыхает.
— Таво сказал, что вы на нашей стороне!
— Я очень хороший лицедей.
— Что означать «лицедей»? — тихонько спрашивает Ифа.
— Актёр, — шепчу я в ответ.
Она искоса смотрит на Юстуса, а затем кивает.
— Ta. Он действительно хорош. Я думала, что он плохой.
— Спасибо, Ифа.
— Не думаю, что это был комплимент, нонно, — бормочу я.
— Я всё равно сочту это за комплимент.
И да, я понимаю, что наша беседа никак не связана с текущей ситуацией, но она всё равно чудесным образом успокаивает мои нервы.
— Вчера вечером, — неожиданно произносит мой отец. — Если она отдала Диотто рунический камень вчера, то его корабль…
— Ещё не добрался до Люса, — заканчиваю я взволнованным голосом, а мой пульс ускоряется.