Дом проклятых душ
Шрифт:
– Ладно, отпущу, – говорит Антип, – а что мне за это будет?
– Станем служить тебе по гроб жизни, как настоящему колдуну! – запищали бесы.
Ну, Антип хорошо знал, как своей службой бесы и в самом деле в гроб загнать человека могут, но сделал вид, что согласен.
– Хорошо, я вас отпущу, – говорит, – только научите меня, как колдуном сделаться.
– Это просто, – отвечают бесы. – Надо подождать, пока твой дядька помирать станет, да и взять у него у умирающего что-нибудь из рук. Так его волшебная сила к тебе и перейдет.
Выслушал Антип этот совет, размахнулся да и забросил палку вместе с бесами снова туда, где она лежала.
Но Антипу ничуть не хотелось ждать, пока Черномазый помрет своей смертью. Может, ему веку сто лет отмерено, чай, не переждешь! Да, парень терпению был не обучен…
И решил Антип убить дядьку. Нет, отомстить за отца у него и мыслей никогда не было, он про семью свою родную и не вспоминал никогда! Прикончить Черномазого захотел, чтобы поскорей его место занять.
А было дело, тот обмолвился: убить-де колдуна или ведьму можно, только ударив его тележной осью по спине. Правда, потом что-то заюлил, стал бормотать, дескать, никто ничего толком не знает… Но Антип решил все-таки попытать удачу. Взял тележную ось (на всякий случай еще и ножичек заточил повострей!) и пришел со своими орудиями домой, надеясь застать дядьку врасплох.
А надо сказать, что колдуны узнают о своем смертном часе еще за три дня до того, как он настанет. Узнал об этом и Черномазый. А еще – с тех самых пор, когда только поверстался [5] в колдуны! – было ему ведомо, что убьет его человек из проклятой им семьи, ибо злое слово не только на проклинаемого падет, но и на проклинающего обернется. Для того он Антипа при себе и держал, чтобы подготовиться к смерти, да и отомстить заранее своему убийце, который ни в чем отказу при нем не знал и которого он из нищеты и голода вырвал. Все-таки брала его горькая обида за неблагодарность Антипову, и знал он, что рано или поздно страстное желание стать колдуном непременно «племяшу» боком выйдет! И еще каким боком!
5
Здесь: определился (старин.).
Поэтому Черномазый зачаровал страшным, последним, предсмертным чародейством свой красный кушак, пожелав, чтобы у Антипа ни в чем довольства не было, чтобы вся кровь, которую он в жизни прольет (а ведь единожды начавши лить ее, уже не остановишься, коли не покаешься, но к чему-чему, а к покаянию Антип не был склонен!), против него обратилась, чтобы мечтал он о смерти, как о спасении, и чтобы получил ее от рук своего же потомка, как Черномазый от рук Антипа получил. Хоть тот не был ему родным, но колдун к мальчишке относился как к родному, не зря же племяшом кликал!
Вот пришел Антип домой, видит – Черномазый спиной к нему стоит. Собрался с духом – да и ударил его поперек спины тележной осью!
Тот рухнул и начал помирать. А поскольку колдун, как уже было сказано, просто так помереть не может, кричал Черномазый в голос, да так, что стены ходуном ходили. Это в первый раз слышал Антип крик и стон предсмертный, в то время это ему еще в новинку было, потом-то попривыкнет, еще не единожды наслушавшись! Наклонился он к дядьке и говорит:
– Дай мне что-нибудь свое да помирай поскорей!
Тут Черномазый сунул ему в руку зачарованный красный кушак, а потом испустил дух свой грешный и коварный.
Не то чтобы это был такой серьезнейший, непрогляднейший туманище, какие часто случались на Волге, когда к толпе дачников, ожидавших посадки на каком-нибудь дебаркадере, вдруг, после мощного рычания и хлюпанья, вываливался из сплошной белой завесы «Метеор», словно диковинный водоплавающий зверь.
Сейчас перед Машей реяла блеклая, тусклая, почти прозрачная, словно бы сильно прореженная кисея, мотающаяся под ветром, как слабо натянутая паутина, и девушка брезгливо сторонилась, когда ощущала ее влажное и скользкое прикосновение.
В этом было что-то мерзкое, что-то наводящее на мысль о смерти…
В газете, в которой работала Маша, был раздел «Страшилки-ужастики». Известное дело, чем благополучней люди живут, тем с большим удовольствием навешивают на свое сознание всякие пугающие девайсы. То им власть не во власть, то цены не в цены, то радужные сны не в сны – непременно охота, чтобы кошмары снились!
Вот для этих любителей вонючей говядинки, как некогда характеризовала подобных, не удовлетворенных простым человеческим спокойствием особей Машина бабушка, и существовал в газете вышеназванный раздел. Само собой, материалы его тонким вкусом не отличались, редакторы над ними особо не измудрялись, а черпали из всеядного интернета. Маше, понятное дело, как корректору, приходилось все эти надрывные фантазии читать не просто внимательно, а очень внимательно, дабы не пропустить ни одной ошибки. И вот сейчас ей в голову невесть почему вдруг нагло втиснулась какая-то жуткая байка о какой-то девушке, которая сняла приличную квартиру – ну всем себе приличную, вот только под ванной что-то порою неприятно шебуршало.
Девушка решила, что это крысы резвятся, купила крысиной отравы и насыпала ее под ванну. Ночью ее сон ничто не тревожило, и утром она спокойно ушла на работу, однако, воротясь поздним вечером, наклонилась над ванной, чтобы умыться, – и вдруг что-то сырое, липкое схватило ее за щиколотку.
Глянула – а из-под ванны ползет блеклый редкий туман, из которого высунулась осклизлая, с облезшей кожей, костлявая рука и держит девицу за ногу поистине мертвой хваткой! Насилу, бедняжка, вырвалась!
Потом выяснилось, что хозяйка квартиры когда-то давно не поладила с мужем – да и убила его обушком топорика, потом лезвием того же топорика изрубила спутника жизни на кусочки и замуровала под ванной, объявив его ушедшим от жены и невернувшимся. Ну бывает же, господа, такое, чтобы надоела жена!.. Однако расчлененный покойник оказался беспокойным, пытался хоть частично выбраться на волю, вот его руке это и удалось!
Легко вообразить, как чувствовала себя несчастная девица, когда ее коснулась мертвая длань Схожие ощущения возникли и у Маши, когда сырая, блеклая паутина тумана прильнула к ее лицу! Ее словно бы судорогой всю свело, от сердца до мозга, от кончиков волос до самой последней жилочки и поджилочки, суставчика и подсуставчика, ежели вспомнить лексику русских заговоров!
Но в следующий миг это ощущение исчезло, и сквозь туман до Маши донеслись звуки вполне живой жизни: тарахтел мотор трактора, кудахтали куры, мычала корова, раздавался детский смех, вяло перебранивались какие-то женщины, скрипел колодезный ворот…
Раньше, когда Маша жила в Завитой, она и не замечала, как звучит деревенская жизнь, как празднично и весело она звучит! Страх исчез, будто его и не бывало. Маша стояла и растерянно улыбалась, вслушиваясь и вглядываясь, пытаясь хоть что-то разглядеть в редеющем тумане.