Дом с характером

Джонс Диана Уинн

– Сними заклятье! – закричала она, отдергивая руки от горячего рукава Питера.

– Я не знаю как! – взвыл Питер.

– Что это за чары? – заорала на него Чармейн.

– Чары против потопов из «Книги Палимпсеста», – промямлил Питер, – я понятия не имею, как их снимают!

– Какой ты дурак! – бросила в сердцах Чармейн. Потом поймала Питера за охваченное пламенем плечо и встряхнула. – Чары, хватит! – завопила она. – Уй, больно! Чары, я приказываю вам немедленно сняться!

Чары послушались. Чармейн стояла, трясла обожженной рукой и смотрела, как

пламя исчезает – с шипением, в облаках пара, оставив после себя мокрый запах гари. Питер был теперь весь коричневый и подпаленный. Руки и лицо у него стали ярко-розовые, а волосы – заметно короче прежнего.

– Спасибо! – сказал он и от облегчения сел обратно в воду.

Чармейн рывком поставила его на ноги.

– Фу! От тебя пахнет паленой шерстью! Разве можно быть таким дураком?! Какие еще чары ты тут пробовал?

– Никакие, – ответил Питер, вычесывая пальцами из волос горелые клочья. Чармейн ни чуточки не сомневалась, что он врет, но, если так, признаваться Питер не собирался. – И вовсе я не дурак, – возразил он. – Посмотри на пол.

Чармейн посмотрела и увидела, что вода почти вся схлынула. Остались просто плитки – мокрые и блестящие, и от них валил пар, – но потоп кончился.

– Значит, ты везучий, – сказала она.

– Да, обычно мне везет, – сказал Питер. – Мама тоже всегда так говорит, когда я неправильно насылаю чары. Наверное, мне надо переодеться.

– И мне, – сказала Чармейн.

Они прошли в дверь – за порогом Питер попытался повернуть направо, а Чармейн пихнула его налево, поэтому они вместе шагнули прямо и очутились в гостиной. Мокрые потеки на ковре стремительно испарялись и высыхали, но запах в комнате по-прежнему стоял ужасный. Чармейн фыркнула, развернула Питера и снова пропихнула его в дверь и налево. Коридор был сырой, зато воды в нем больше не было.

– Видела? Получилось, – сказал Питер на пороге своей спальни.

– Пф! – сказала Чармейн и удалилась в свою. Хотела бы я знать, что еще он успел натворить. Не доверяю ему ни на грош.

Парадная одежда Чармейн превратилась в мокрую груду. Чармейн печально сняла ее и развесила по комнате, чтобы просушить. Лучший жакет погиб безвозвратно – спереди на нем красовалась подпалина. Придется завтра идти в Королевскую резиденцию в будничном платье. Вообще-то нельзя оставлять Питера без присмотра, задумалась Чармейн. Готова спорить, он тут весь день напролет баловался с заклятьями. Я бы на его месте так и поступила. Чармейн поежилась – она поняла, что на самом деле ничуть не лучше Питера. Ведь она тоже не смогла справиться с искушением попробовать чары из «Книги Палимпсеста».

Когда Чармейн вернулась в кухню – снова сухая, если не считать волос, в самой старой одежде и в тапочках, – она стала относиться к Питеру заметно добрее.

– Узнай, как попросить ужин, – сказал Питер, когда Чармейн пристраивала мокрые туфли сушиться у очага. – Умираю с голоду.

Было видно, что ему гораздо уютнее в старом синем костюме, в котором он появился в доме.

– У нас еще остались пироги в сумке, которую вчера принесла мама, – сказала Чармейн, стараясь выбрать для туфель самое подходящее место.

– Нет, – ответил Питер. – Я все съел на ленч.

Доброе отношение разом испарилось.

– Прожорливая свинья, – припечатала она и постучала по стене, чтобы раздобыть корма для Потеряшки.

Несмотря на все оладьи, съеденные в Королевской резиденции, Потеряшка при виде новой собачьей мисочки пришла в восторг.

– И ты тоже прожорливая свинья, – сообщила Чармейн, глядя, как Потеряшка заглатывает корм. – Куда в тебя только помещается? Дедушка Вильям, где нам взять ужин?

Ласковый голос стал теперь слабым-слабым:

– Постучите по двери кладовой и скажите: «Ужин», душенька.

Питер добежал до кладовой первым.

– Ужин! – проревел он, изо всех сил ударив по двери.

Со стороны стола послышался какой-то шлепок с перестуком. Чармейн и Питер повернулись посмотреть. Рядом с открытым чемоданом лежала баранья котлетка, две луковицы и репа. Чармейн с Питером уставились на них.

– Все сырое… – огорошенно проговорил Питер.

– И на двоих не хватит, – протянула Чармейн. – Ты сможешь это приготовить?

– Нет, – ответил Питер. – У нас дома готовит только мама.

– У! – воскликнула Чармейн. – Зла не хватает!

Глава девятая,

в которой домик дедушки Вильяма проявил характер

Тут, конечно, Чармейн с Питером столкнулись лбами у очага. Потеряшка отскочила с дороги, а они по очереди постучали по очагу и прокричали: «Завтрак!» Однако эти чары, судя по всему, действовали как положено только по утрам.

– Я бы и от копченой селедки не отказалась, – сказала Чармейн, окидывая два подноса тоскливым взглядом. На них стояли булочки, мед и апельсиновый сок – и все.

– Я умею варить яйца, – сказал Питер. – Потеряшка будет есть баранью котлетку?

– Она съест все что угодно, – сказала Чармейн. – Совсем как… совсем как мы. Хотя репу, наверное, не будет. Я бы не стала.

Ужин получился унылый. Питер сварил яйца, но они у него получились, если можно так выразиться, очень крутые. Чтобы отвлечь от них Чармейн, Питер спросил, как она провела время в Королевской резиденции. Чтобы отвлечь их обоих от того, что невозможно крутые яйца очень плохо сочетались с медом, Чармейн все ему рассказала. Питер очень заинтересовался тем, что король, по всей видимости, ищет золото, а еще больше заинтересовался появлением Моргана и Светика.

– И огненный демон? – переспросил он. – Два маленьких ребенка с магическими способностями и огненный демон в придачу! Наверняка у принцессы с ними хлопот полон рот. Надолго они приехали?

– Не знаю. Никто не говорит, – сказала Чармейн.

– Тогда спорю на два Послеобеденных чая и один Утренний кофе, что принцесса выставит их вон еще до субботы, – сказал Питер. – Ну что, поела? Я хотел показать тебе, что лежит у дедушки Вильяма в чемодане.

– А я хочу почитать книгу! – запротестовала Чармейн.