Дом с оранжевой крышей. Часть 1. Диди
Шрифт:
– На гитаре, на фортепиано, на рояле, - задумался Тристан.
– Гитару больше всего люблю, с тех пор как на рок-концерт попал.
– Малькольм тоже потрясающе играет, - сказала девушка.
– Эйдан говорил, вы с ним как-то вместе в музыкальном фестивале участвовали?
Выражение лица Тристана дало ей понять, что парень не слишком в восторге от её друга и его музыкальных способностей.
– Конечно, Малькольм не учился в колледже, - попытался защитить синеволосого приятеля Диди, - но он действительно талантлив. И очень яркая личность!
– Мда, - пробормотал Тристан.
– Весьма...
Малькольм раскрывал свой замечательный теплый характер только в кругу самых близких друзей. Для всех остальных он был нелюдимым одиночкой со странностями.
Тристан сменил тему:
– Кстати, насчет призвания. Как там на колдовской стезе?
– Ой, - смутилась Диди.
– Я как-то ещё не пыталась серьёзно этим заниматься. И почти всегда выходят какие-то накладки.
– Это от твоей неуверенности в себе и сомнений, - изрек Тристан.
– А ещё ты, скорее всего, боишься, что ничего не выйдет. Ну и зря. Я сразу почувствовал, что ты ведьма, когда тебя увидел на нашей кухне.
– Правда?
– - удивилась девушка.
– Каким это образом?
– От вас пахнет по-особому, - хитро улыбнулся вампир.
– Чудесами. Какой-то неповторимой атмосферой. Праздничной, я бы сказал.
Диди покраснела и принялась уделять повышенное внимание своему стакану.
– Так все, похоже, пора везти сестру домой, - Тристан обернулся к Эмили, сидевший через пару столиков от них.
– Детка, завтра кому-то с утра на выставку идти! Закругляйся, а то лопнешь! Диди, - вернулся он к ведьмочке, - подвезти тебя?
– Спасибо, я на такси, - отказалась та.
– Хочу ещё немного побыть здесь.
– Я поведу, - привлекла их внимание Эмили, пытаясь подняться из-за столика. Тристан покачал головой и сгреб сестрицу в охапку.
– В-вампиры н-не пьянеют, - упорствовала она, пытаясь вывернуться из его медвежьих объятий, что было практически бесполезно.
– Это потому что они столько не пьют как ты, исключение мое несчастное, - вздохнул Тристан, подхватил сестру на руки и понес к выходу. Эмили начала клевать носом, уронив голову ему на плечо.
– Диди, увидимся!
– прокричал он на ходу.
Когда ребята вышли из клуба, Диди оглядела зал и увидела, что Эйдан сидит у барной стойки с очень грустным видом. Ей стало жаль его, - совершенно ясно, что у него разлад с единственной любимой дочкой. Она подошла к нему и мягко положила свою руку ему на плечо. Он обернулся, и в его взгляде явно читалось удивление.
– Эйдан, не хотите потанцевать?
– спросила его Диди, лукаво улыбаясь.
Он помедлил секунду, затем, встав, слегка поклонился ей и ответил:
– С удовольствием.
Играла спокойная, медленная и какая-то забирающаяся в глубину души музыка. Эйдан и Диди медленно кружились по залу. Танцевать с ним было все равно что перенестись на век назад, ощущая себя аристократкой на торжественном балу. Эйдан держал Диди так осторожно и почтительно, будто она была хрупкой фарфоровой статуэткой, бесценной и прекрасной. Диди закрыла глаза, и её полностью поглотила музыка и движения танца. Она позволяла Эйдану вести, полностью отдав контроль в его руки.
"Интересно, - закралась ей в голову мысль, - сколько же ему лет?"
– Немногим более двухсот, - ответил ей Эйдан. И, глядя, на внезапно покрасневшие щеки девушки, смутился сам.
– Простите, просто у Вас очень громкие мысли. Но всё равно это меня не извиняет, я не должен так бесцеремонно себя вести.
– И все вампиры могут так делать?
– спросила его Диди, опустив глаза и пряча взгляд где-то у него на плече.
– С возрастом и развитием способностей мы начинаем четче слышать мысли людей. Иногда просто ощущаем их эмоции. Некоторые вампиры пользуются своим даром, чтобы получить какую-то необходимую информацию, но это давно уже не одобряется в нашем обществе, - грустно усмехнулся Эйдан.
– Иногда воспринимаешь это как проклятие, ведь некоторые вещи лучше просто не знать.
– Зато вам можно какой-то секрет сообщить в присутствии других, - нашла положительную сторону Диди.
– И легко узнать, нравишься ли ты человеку, которым сам заинтересовался.
Эйдан снова покраснел и добавил, немного понизив голос:
– Но для этого нужно находиться довольно близко к этому человеку. Например, как сейчас мы с Вами.
– Кстати, - вспомнила девушка, - я давно хотела, чтобы Вы ко мне обращались на "ты".
– Отныне так и будет, - согласился её собеседник.
– Тогда Вы... ты тоже так говори.
– Это как-то странно, - засмеялась ведьмочка, - обращаться на "ты" к тому, кто старше тебя раз в 10.
"Чёрт, - подумала она.
– Наверняка грубо прозвучало".
Эйдан в очередной раз порадовался, что красноватый свет в клубе хоть немного скрывает румянец от смущения на его обычно бледной коже.
Когда Диди попрощалась с ним и направилась к выходу из клуба, где её уже ждало такси, он неотрывно смотрел на нее, на её длинное платье из струящегося розового шелка, отливавшее красным, как и все в "Бархате". Она не была похожа на других девушек, которые безвылазно сидели за стойкой клуба каждую ночь, пытаясь напропалую кокетничать с Тристаном или набиться в подруги к Эмили. В отличие от них, на Диди не было ни грамма косметики, и она всегда была скромно одета по сравнению с девчонками, щеголявшими в платьях, которые в эпоху его юности могли бы принять за ночное бельё (которое и то было скромнее).
Когда за ней закрылась дверь, закончилась песня, под которую они танцевали. Но на его руках и одежде остался её искрящийся и волнующий запах чудес и праздника.
***
Какой день самый главный в жизни девушки? Большинство прекрасных дам с ходу ответит на этот вопрос, радостно прокричав "Свадьба!". Но для Алис Фицджеральд самым главным днем её жизни стал день, когда в шестнадцать лет она умудрилась ускользнуть от полиции, чуть не поймавшей её на краже драгоценностей в доме, принадлежащем компаньону её отца и, по совместительству, важной шишке в криминальном мире её города. Алис удалось сбежать и от представителей закона, и от тех, кто стоит по другую его сторону, и от собственной разгневанной семейки. С новыми документами она начала новую жизнь в Бриджпорте, где познакомилась с такими же искателями приключений и встретила человека, который принял её такой, какая она есть, и стал для неё самым близким другом.