Дом, сотворенный из вторников, Зайцева Александра

Дом, сотворенный из вторников

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Зайцева Александра Васильевна

Дом сотворённый

Дом сотворённый ветшает, пока ничей,гибнут бесценные фрески, коллекции редких вещей.Я – восхищённый смотритель,зову: придите,и торжественно жду гостей.И они идут.Одинокие, но чаще толпами,Босоногие, но чаще топают,сбивая с ботинок грязь на дубовый пол.Мнят себя меньшим злом,мажут углёмлозунги, имена и даты,но чаще – три буквы матом.Так великое воинство стало стадом,а их пастыри – мелким жульём.И одни приносят цветы в горшках,другие – ночные вазы,Но каждый сразуищет по вкусу место.Как не рассадишь – тесно:сосед справа не вышел расой,сосед слева противен рясой,или просто плохое кресло.И не хватит хлеба щербатым ртам —Выпьют водки, закажут продажных дам…Раз не вышло зодчество, брошу храми освою иные ремёсла.Но сначала закрою двери, открою кран,и второй, и третий, и сколько их там —пусть льётся!Только бы уследить, чтобы ушлый никчёмный хамне успел добраться до шлюпки и взяться за вёсла.

«Тишина из тишины…»

Тишина из тишины,Полумёртвые цветы,Сквозь фарфор китайской вазыПролетают чьи-то сны.Словно ветер в парусах,Словно пепел в волосах,Сны о тех, кто нас полюбитИ погубит в наших снах.

Ночное бессонное

А я всё так же сижу ночами с остывшим чаемИ глотаю книжную дрянь, спотыкаясь на каждой фразе:О, как мило виконт пленяет и льнёт очамиК даме в тесном корсете, которая вся в экстазе.Я хожу на балкон замерзать и курить до фильтра —За оконным стеклом магнитола едва бормочет,С хрипотцой и ленцой рассуждая в прямом эфире,Почему мне подобных брутальный самец не хочет.К четырём начинаю пить, выбирая не вкус, а градус,Заполняю блокнот враньём – я художник, и я так вижу.Как же вышло, что все улетели к звёздам, а я осталасьС белым флагом и фонарём, по колено в снегу, на крыше?Как случилось мне стать посредственной, злой, плаксивой?Да плевать. Поздравляю меня с рассветом!И не вздумай теперь вернуться, я не простила,Заведу лучше кошку, чтоб в марте орать дуэтом.

И не было у неё никого – ни детей, ни мужа,И после гостей оставались лишь грязные чашки.Она обнимала кошку, та прижимала уши,Она обижалась: не любишь меня, бродяжка?И кошка совсем не любила, хоть и жалела малостьДвуногое существо, что суетится рядом:Экое неуклюжее, вечно жующее гадость,Травится табаком и своим же ядом…Так и грустили обе в разных углах дивана —В двух параллельных мирах на истёртом плюше,Одна от того, что хозяйка на ночь окно закрывала,Другая – от той же ночи, что заползала в душу.

«А тёплые места у Золотых Ворот…»

А тёплые места у Золотых Воротзаняты,кажется, я пропустила раздачу.Осень. И дождь всё идёт и идёт,Или я плачу?Бог всех бездомных бродяг и дворняг,грустных помойных кошекведь снизошёл, даже чуть приобняли подарил грошик:Радуйся, детка, купи сухарейи леденец на сдачу.Осень. А дождь всё сильней и сильней,Или я плачу?

«Акробаты в моей голове как безумцы вращают сальто…»

Акробаты в моей голове как безумцы вращают сальто,Старый буфф скалит зубы и радостно бьёт в литавры.Поднимая столбом опилки, по кругу летят кентавры,А факира с утра несёт то огнём, то сталью.Дамы в перьях и блёстках жеманно целуют змей,Укротитель в бинтах – его твари раскрыли пасти.Зал битком: пьют в партере, галёрка хрипит от страсти,Неудачников топчет и давит толпа у дверей.В голове моей маленький зритель сорвал чеку —Он объелся Вестей, Новостей и Политдебатов.Он крадётся ко мне по обломкам, по рваным телам акробатов.

Мой человек

Человек, который пришёл ко мне, скорее хорош, чем плох,У него есть семья, друзья и собака с затейливой кличкой,Он моет ей лапы, выводит клещей и блох,Но эта привязанность, как и другие, стала привычкой.Он вежлив с официантами, сдержан с детьми,Которые просят денег и никогда – совета,Он не успел заметить, как они подросли,Но был всегда в курсе, о чём написали газеты.Этот пришедший – знаток политики и мировой истории,Его ордена и заслуги в совсем недалёком будущем;Он мог бы править страной, но всё так нелепо устроено,Что приходится быть всего лишь конторским служащим.Жена его тонкогуба, стала почти как мать,Пахнет куриным супом, в чёлке седой волосок.Она точно знает, что ему есть, что надевать,И он не питает иллюзий, целуя её в висок.Тот человек приходит по вторникам с чуть виноватой усмешкой.Ставит моё инвалидное кресло так, чтобы видеть улицу.Я начинаю игру, как всегда, выставляя пешку,И наклонившись к доске, он привычно хмурится.Он – человек. Он скорее хорош, чем плох.Он не даёт мне ныть, говорит, нельзя.И знаете, без него я бы давно подох,А так даже счастлив, съедая его ферзя.

О мышке

Тихая серая мышка идёт в магазин за картошкой,Мёрзлые лапки в карманах худого пальтишка.Ей бы спешить, дома злится голодная кошка,Мышка бредёт кое-как, у неё передышка.Мышка не ищет чудес, ей хватает витрин и неона,Грязного снега и шороха узких покрышек.Дальше не видно, мешают края капюшона,Дальше – излишкидля грустных потерянных мышек.

Пацифистическое

Группа крови – на рукаве,

мой порядковый номер – на рукаве.

Пожелай мне…

В. Цой

Не пойду на войну.Объяснюсь, что не знала. Просплю. Заболею ангиной.Стыд полка – я теряю патроны и гадом зову старшину,И, пожалуйста, хватит нотаций про долг гражданина,Хочешь, к стенке поставь, хочешь – в угол, а я не пойду на войну.Не пойду на войну,С детства крови боюсь, её дело – остаться под кожейИ не пачкать рукав. Нам довольно имён, номера не нужны.Может, скурим траву, а не ляжем в неё? Может, это поможет?Не пойдём на войну.И представь, что они не пойдут.И не будет войны.

«Даша теперь не спляшет…»

Даша теперь не спляшет,не шевельнётся даже,Даше сломали ноги, вывернули живот.Брось её, эту Дашу,мамочка не накажет,мама из магазина Лизу тебе несёт.Новенькие шарнирыв теле у балерины,гнётся куда придётся, радостна и легка.Будет твоей любимой!Всё, расколола спину?Ну не реви…А хочешь, купим живого щенка?

«Здравствуй, город других законов…»

Здравствуй, город других законов,Мне твой резкий смех не знаком.Принимай меня по сезонам,Принимай меня чужаком.Белой костью, солёной кровью,Я – диковинное зверьё.Поведёшь удивлённо бровью,И полюбишь моё враньё.

«Ничьи никчёмны, не нужны…»

Ничьи никчёмны, не нужны,Они – грошовые потери.Уходят молча, без истерик,Им в след печалятся ханжи.Декабрь повыстудил дворы,Плюётся крошевом позёмки;В квартирах наряжают ёлки,Любуясь блеском мишуры.А здесь метёт. Дрожит у ногПриблудный пёс, льнёт тощим боком,Он – свой, с ним обошлись жестоко,Пинками накормили впрок.Другие вдоволь съели хлеба,Уже легли и что-то снят.Ничьи гуляют, где хотят:Замёрзли и ушли на небо.

1 2