Дом Судьбы
Шрифт:
– Значит, вы пришли как трагическая героиня? – говорит Элеонор.
Катарина хихикает.
Тея смотрит на Элеонор так, словно перед ней не девушка, а странное создание, обитающее в любимом зверинце Корнелии.
– Умереть ради любви – не трагедия.
Брови Клары взлетают чуть ли не до самой линии волос, но Тея еще не закончила.
– Джульетта жила по-настоящему. И, кроме того, я не вижу смысла тратить гульдены на платья, по которым потом будут топтаться.
Она бросает взгляд на потную толпу, затем снова на девушек, как бы говоря: «И вот так вы представляете себе веселье?»
– Семья
Прежде чем Нелла успевает извиниться и откланяться, Клара замечает что-то поверх ее плеча.
– А-а! Вот и вы! Идите-ка сюда.
Они оборачиваются: посреди толпы застыл на месте мужчина. Если Тея ослепительна, будто сошла прямиком со сцены Схаубурга, то этот молодой человек – ее полная противоположность. Он примерно того же возраста, но неряшлив, темно-каштановые волосы стоят дыбом, а рубашка, пусть и хорошо сшитая, болтается. Он похож на аиста, такой же тонкий и поджарый. Колени вот-вот надломятся. У него усталый вид, словно он предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте и это приглашение подойти – последний гвоздь в крышку его гроба. В руках – серебряный поднос с едой, но на слугу молодой человек не похож. В таком месте он выглядит слишком неуклюжим, неухоженным.
– Мадам Саррагон, – приветствует он ее, приближаясь.
Судя по произношению, он образован, но держится настороженно.
– Это Каспар Витсен, – представляет мужчину Клара, едва скрывая самодовольство. – Мой личный ботаник. Не так ли, Витсен?
Каспар Витсен мельком смотрит на Клару, затем опускает взгляд на поднос.
– Верно, мадам.
– Настаиваю, вы должны попробовать его джем. Или, вернее, – мой джем. – Клара нетерпеливо взмахивает рукой. – Ну же, Витсен? Угости их. Но не говори, из чего он!
Нелла смотрит на блюдо, которое предлагает молодой человек по имени Каспар. Хозяйка тем временем берет кусочек и отправляет прямиком в рот. Опасаясь, что недавний обмен любезностями лишил Тею шансов заручиться помощью Клары в брачном вопросе, Нелла тоже берет квадратик жареного хлеба, смазанного чем-то пугающе желтым, но она готова на все, лишь бы исправить ситуацию, поэтому ест. Отто и Тея следуют ее примеру.
Что бы это ни был за джем, он слаще и пикантнее, чем клубничный или сливовый. На губах будто лопаются крошечные пузырьки. Вкус более яркий, чем у лимона, но в то же время более насыщенный и легкий. Нелла не понимает, нравится ей или нет, но Отто прикрывает глаза. А когда смотрит на Неллу, она прирастает к месту, увидев на его лице шок.
– Ананас! – торжествующе вскрикивает Клара. – Не догадались! Вот я и сказала. Вам уже доводилось пробовать ананас, мадам Брандт?
– Нет, не доводилось, – отвечает Нелла, сглатывая остатки неприятной кислинки.
Тея отказывается от второй порции, и Клара улыбается, снова сверкая идеальными зубами.
– А вас удивит, если я скажу, что он вырос не в Суринаме, где я впервые его попробовала, а на наших берегах, в нескольких милях отсюда?
– Определенно, – послушно отвечает Нелла и ненавидит себя за это. – Я в полном изумлении.
За последние месяцы она встречалась с Саррагон достаточно часто, чтобы привыкнуть к подобным расспросам и к тому, что Кларе нужен скорее подпевала, нежели собеседник, кто-то, перед
Клара подается ближе.
– Я нашла его, когда он копался в университетском саду, – бормочет она, и Нелла уверена, что Каспар Витсен слышит каждое слово, несмотря на галдеж вокруг. – Мой сын учится там, и я посетила его преподавателей, чтобы узнать, полезны они ему или нет. И там оказался Витсен, который выращивал самые прекрасные цветы, которые я когда-либо видела. Я быстро поняла, что его там недооценивают, у меня чутье на подобные вещи. И выяснилось, что я была права. У Витсена воистину «зеленые пальцы», они творят с землей настоящую алхимию.
Нелла невольно бросает взгляд на пальцы Каспара Витсена, почти ожидая, что они будут цвета травы. Но видит только, какая грязь у него под ногтями. Он все замечает, и Нелла краснеет, когда он протягивает к ней правую руку ногтями вперед.
– Превратности работы, – произносит Витсен. – Всего лишь почва, мадам, здесь нечего бояться.
– Я не боюсь почвы, – отвечает Нелла и, произнеся такую фразу, чувствует себя глупо.
Молодой человек быстро опускает руку, словно осознав силу своего жеста.
– Лишь подчеркивает его оригинальность, – отмахивается Клара. – Это все равно что иметь собственного фермера, только умного. Витсен сейчас работает в моем поместье в Амерсфорте. Мы строим оранжерею для ананасов – намного больше университетской. Собираемся выращивать манго и гуаву. Я о них мечтаю! Плоды колонии – прямо у дома, прямо на балу!
– И что же вы намереваетесь делать со всем этим богатством, мадам? – спрашивает Отто. – Станете устраивать такие балы каждую неделю, ради брачных договоров и ананасового джема?
Каспар Витсен резко поворачивается к нему, но Клара смеется, устремив на Отто пристальный взгляд.
– Замужество – игра для молодых женщин, сеньор, – произносит она, посматривая на Неллу. – А вот ананасы… Я собираюсь зарабатывать деньги. Запатентую рецепты, буду продавать их в Европу.
– А это ваши рецепты? – снова спрашивает Отто.
Клара взмахивает рукой, будто моральная сторона вопроса ниже ее достоинства.
– Я заказала пробную партию проваренного с сахаром и разлитого по бутылкам джема, которым вы только что насладились, и благодаря познаниям Витсена и связям моего мужа мы уже почти заключили несколько контрактов. Особенно джем любят англичане. Забудьте опиум – тут они доходят до абсурда.
– И все это без необходимости плыть в Суринам, – произносит Отто.
– Именно, – отвечает Клара, и глаза ее блестят. – Мы обходимся без утомительного путешествия.
– Действительно, – говорит Отто, а затем обращается к Каспару Витсену: – Сеньор, как вам удалось обнаружить свойства ананаса?
Впервые за вечер Каспер Витсен, кажется, воспрянул духом. Все еще держа в руках поднос, молодой человек начинает рассказывать Отто о своем знакомстве с фруктом, но Нелла отвлекается на подводные камни предыдущей беседы о перспективах замужества Теи. После стольких усилий, потраченных, дабы сюда попасть, Нелла истощена колкостями Клары, ее хвастовством и беспокоится, вдруг Отто скажет нечто такое, о чем все они со временем пожалеют. Однако Тея держится очень уверенно, эта ее черта напоминает Нелле о Марин. Приходится признать, что ожидала она вовсе не этого.