Дом у озера Мистик

Ханна Кристин

— Энни, ты спасла мне жизнь. Я не знаю, как тебя благодарить.

Она улыбнулась:

— Знаешь, я всегда верила, что ты к ней вернешься. Это был не такой уж большой риск. Я же знаю, как сильно ты любишь Иззи.

— Сколько оптимизма! — Ник посмотрел на потемневшее озеро. — Кэти я тоже любил, и смотри, что случилось.

Он облокотился на перила и стал смотреть на лужайку.

— Знаешь, что меня мучает? Мысль, что я никогда по-настоящему не понимал свою жену. А вот теперь я ее понимаю, но, увы, слишком поздно.

Я знаю, каково чувствовать себя беспомощным.

Я-то и раньше думал, что знаю, но, оказывается, тогда я лишь скользил по поверхности. Помню, она мне говорила, что больше не чувствует солнечный свет, даже когда стоит на солнце, даже когда оно припекает ее лицо. — Ника удивило, что он способен так легко говорить о своей жене. Он впервые вспоминал саму Кэти, а не ее болезнь, не постепенное разрушение их брака, а его Кэти, девушку с сияющими глазами и большим сердцем, в которую он влюбился.

— Она больше не могла жить в темноте…

Ник повернулся к Энни и увидел, что она плачет. Ему стало неловко, он почувствовал себя человеком, утонувшим в собственной скорби.

— Извини, я не хотел тебя расстраивать.

Энни подняла на него глаза:

— Что ж, тебе повезло…

— Мне?

— Ты любил Кэти… Что бы с ней ни происходило, как бы она себя ни чувствовала, она знала, что ты ее любишь. — Энни понизила голос до шепота. — Немногим довелось встретить такую любовь.

Ник решился на рискованный вопрос. Он шагнул к Энни:

— А ты, Энни? Ты знала такую любовь?

Энни молчала, задумавшись, а потом ответила:

— Нет. Я любила так, но чтобы меня любили… Нет, не думаю.

— Ты заслуживаешь лучшего.

Они кивнула и быстрым движением руки смахнула слезы.

— Все мы заслуживаем, Ник.

Повисло неловкое молчание.

— Энни…

Она повернулась к Нику:

— Да?

— Может быть, ты придешь завтра? Проведешь с нами день?

— С удовольствием, — быстро ответила она и отвела взгляд.

— Спасибо!

Он вложил в свой голос всю еще оставшуюся в нем нежность. Его голос прозвучал почти так же нежно, как поцелуй.

— Пожалуйста, Ники. — Снова возникла неловкая пауза, потом Энни сказала: — Чтобы ты знал: пока тебя не было, Иззи заговорила.

Ник удивленно поднял брови:

— Со мной она не говорила.

Энни дотронулась до его руки в мимолетной ласке.

— Заговорит, дай ей время.

Не в силах встретиться взглядом с Энни, Ник отвернулся. Энни нервно переступила с ноги на ногу.

— Ну, мне пора домой.

— До завтра.

Она кивнула, торопливо прошла мимо него, взмах нула рукой в прощальном жесте, села в «мустанг» и уехала.

Ник смотрел, как удаляются в темноте два красных огонька ее фар, на повороте огоньки скрылись из виду. Он нехотя вернулся в дом и поднялся на второй этаж, перед дверью в комнату Иззи он помедлил, потом постучал.

Детка, ответь, ты же можешь.

Но ответа не было. Он медленно повернул ручку и открыл дверь.

Иззи сидела на кровати, обнимая правой рукой мисс Джемми. На светлом пододеяльнике с белыми кружевами выделялась черная перчатка на ее левой руке. Ник подошел к кровати и сел рядом с дочерью.

Между ними висело молчание. Казалось, каждый удар сердца в тишине дергал за тонкие ниточки, на которых держалась уверенность Ника.

— Я хочу почитать тебе сказку.

Иззи положила куклу, вытащила из-под одеяла книгу и протянула Нику.

— «Там, где живут чудовища». Интересно, как поживает Макс? Он, наверное, превратился в бородавочника.

Иззи издала короткий звук, похожий на отрывистый смех. Ник обнял ее за плечи и притянул ближе. Потом положил на колени раскрытую книгу и начал читать. Он старался читать на разные голоса, как настоящий рассказчик, Иззи это всегда нравилось. И, погружаясь в знакомую сказку, Ник впервые почувствовал, что у него, возможно, есть шанс.

Ему было нелегко. Поначалу он чувствовал себя неуверенно, был раздражительным и боялся, что стоит ему сделать один неверный шаг, и он снова сдастся — окажется на барном табурете в таверне Зоуи. Каждый прожитый день был мучительным испытанием его воли. Он вставал рано, и ему отчаянно хотелось выпить, он выходил из дома колоть дрова, и за этим занятием ему по-прежнему хотелось выпить. Часами работая топором, он потел и спрашивал себя, не станет ли сегодняшний день днем его поражения.

Энни приезжала каждый день с улыбкой на лице и со списком разных дел на день. Силой своей воли она превращала их троих в этакую сшитую из лоскутков семью, и именно эта связь между ними давала и Нику силы каждый день ездить на собрание анонимных алкоголиков. Он бы проклял сам себя, если бы подвел Энни и Иззи.

И вот сейчас он ехал на встречу, назначенную на четыре часа дня. На Мейн-стрит он снизил скорость до черепашьей, крепко сжимая в руках руль. Несколько минут назад неожиданно начался дождь, и прохожие попрятались в дома, на улицах стало безлюдно, как всегда бывает в дождливые дни. Машин на улицах было мало. А вот у таверны Зоуи машины стояли, плотно прижавшись друг к другу. Ник знал по опыту, что в баре все табуреты будут заняты. Он посмотрел на мутные окна таверны и будто услышал звяканье стаканов, стук кубиков льда в стакане с виски… Он облизнул сухие губы и быстро сглотнул, стараясь не думать о том, как приятно было бы сейчас почувствовать во рту вкус виски. Он по-прежнему не представлял себе оставшуюся жизнь без спиртного, но хотя бы один день он продержится.

Ник нажал на педаль газа и прибавил скорость, теперь он чувствовал каждый дюйм дороги. К тому времени, как он подъехал к лютеранской церкви, дрожь в его теле немного унялась, а холодный пот испарился.

Ник заехал на мощеную автостоянку за церковью и поставил машину под большим щитом с рекламой пива «Райнер». Помедлив минуту и взяв себя в руки, он сунул ключи в карман и вышел из машины.

В помещении было полно знакомых лиц, и когда Ник вошел, то почувствовал себя до странности спокойным. Джо улыбнулся ему и помахал рукой, подзывая к себе. Ник кивнул, взял в автомате банку колы и сел на свободное место рядом с Джо.