Дом, в котором живёт смерть
Шрифт:
— Да, мотив! — сказал он. — Кто-то убил Серену и попытался убить Дэйва. Но каков мог быть мотив? Убийство Дэйва и Серены принесло бы пользу лишь мне — а я уж явно невиновен — или тихому священнослужителю из Бостона, который вполне обеспечен. То есть определить мотив невозможно, да?
— Давайте признаем, что это вряд ли удастся. И, тем не менее, если мы внимательно исследуем все доказательства, то сможем найти следы некоего мотива, иного, чем финансовая выгода.
— Дядя Джил, есть один важный вопрос, которого вы старательно избегаете! Как, по вашему мнению, — была ли Серена убита тайным любовником, который, как думают Дэйв и Пенни, у нее имелся?
— По моему мнению, он у нее был.
— Значит, вы не исключаете личный мотив? Или Серена устала от любовника, или он устал от Серены — так или иначе, он решил избавиться от нее? Но в таком случае, зачем надо было покушаться на Дэйва?
Дядя Джил досадливо щелкнул языком.
— Я бы не стал предполагать каких-то личных мотивов, которые ты имеешь в виду. Некий человек, с которым все мы встречались, явно хочет заполучить то, что может перейти к нему в руки только после двух смертей. Понимаешь ли, Джефф…
Раздалась короткая трель дверного звонка, а вслед за ней длинная, отчего, казалось, переполошился весь дом. Джилберт Бетьюн, который уже собрался открыть дверь в малую гостиную, отвлекся от мыслей, которые только что занимали его.
— У этого звонка, — сказал он, — очень пронзительный звук. Интересно, как он работает?
Из холла за спиной ему ответил Дэйв Хобарт. Были слышны его шаги, когда он спускался по главной лестнице. Дэйв, полностью одетый, все еще с легкой бледностью на лице, но уже вернувший себе привычную бодрость, подошел к дяде Джилу, Джеффу и лейтенанту Минночу, когда те пересекали холл, в котором горели все лампы.
— Этот звонок, — ответил Дэйв, — работает от трех обыкновенных сухих батарей, которые Катон меняет по мере необходимости. — Он показал на преданного слугу, который шел к входным дверям. — Остановись, благородный римлянин! Я сам встречу гостя.
Катон отошел назад. Приблизившись к дверям, Дэйв не без драматизма распахнул их.
Вспышки молний освещали погруженный в темноту пейзаж, вдали прокатывались громовые раскаты. На подъездную дорожку падал свет фар такси. А рядом стояла фигура, не вызывающая никакой тревоги, — мистер Чарльз Сейлор, высокий, с растрепанными волосами, в брюках гольф.
— Неужто Чак Сейлор? — приветствовал его Дэйв. — Наконец решил появиться?
— Послушай, Дэйв! — начал тот, смущенный, но полный решимости. — Ты знаешь, я держался в стороне и до сего времени ни во что не вмешивался. Разве не так? Но эта ужасная история с Сереной, что случилась Божьим попущением… она потрясла меня не меньше, чем всех вас. Не откажешься впустить меня и выслушать, как я опечален?
Дэйв замялся. Со свойственной ему мягкой, изысканной вежливостью дядя Джил подошел к нему.
— Если ты не против, Дэйв, — сказал он, — закон просит твоего внимания. Твой гость…
— Чак, — буркнул Дэйв, — это мистер Бетьюн, дядя Джеффа Колдуэлла. Кроме того, он еще и окружной прокурор Бетьюн, так что следи за каждым своим шагом. Мистер Сейлор — мистер Бетьюн.
— А вот и сам Джефф, — вскричал Сейлор, — и, если зрение меня не обманывает, тот лейтенант полиции, который уже встречался мне на пути! Вы что, не хотите видеть меня?
— Строго говоря, мистер Сейлор, именно хотим, — заверил его дядя Джил. — Мы думаем, что вы можете основательно помочь нам. В данный момент мы заняты исключительно Дэйвом. Не могли бы вы завтра утром позвонить мне в офис? Скажем, в десять часов? Вы найдете меня в муниципалитете, где…
— О, я знаю, где он находится. Да, я там буду. Значит, договорились!
Внезапно Сейлор стал мрачным и раздражительным, словно его охватил гнев. Развернувшись, он направился к ожидавшему такси.
— Поехали, Джонси! — крикнул он. — Похоже, никому я тут не нужен, так что можешь доставить меня обратно в город.
Когда он отбыл и за ним закрылась дверь, Дэйв повернулся к дяде Джилу:
— Скажите честно, сэр, вы в самом деле заняты мной? Прозвучало так, словно готовится серьезное совещание.
— Оно и в самом деле будет важным, Дэйв. Во многих смыслах. У меня есть хорошие новости для тебя. А ты, я надеюсь, в свою очередь сообщишь новости для меня. Вот таким путем.
Взяв Дэйва за руку, он повел испуганного молодого человека в малую гостиную; Джефф и Минноч последовали за ними. Когда они оказались в библиотеке, дядя Джил обратился к ним.
— Постарайтесь на ближайшие пятнадцать или двадцать минут найти себе какое-нибудь занятие, — многозначительно посоветовал он. — Я думаю, нам с Дэйвом лучше всего поговорить в кабинете наедине.
— Как директор школы, — усмехнулся Дэйв, — который хочет взгреть хулигана шестиклассника.
— Для шестиклассника ты уже несколько староват, Дэйв, и я бы не хотел, чтобы ты вел себя как он. Но твои грехи можно считать простительными. Я постараюсь быть не слишком строгим. Будь добр, следуй за мной.
Через бильярдную и оружейную они прошли в кабинет, дверь которого Джилберт Бетьюн плотно прикрыл за собой.
Гарри Минноч и Джефф Колдуэлл, которым нечего было сказать друг другу, даже не попытались завязать разговор. Лейтенант, погрузившись в размышления, устроился на краю библиотечного стола и что-то забормотал про себя. Джефф прохаживался вдоль книжных полок, время от времени снимая с них том-другой. Но «Искусство геральдики» не привлекло его внимания, так же как и «Проповеди из прихода в Суссексе»; и тот и другой том он поставил на место.
В бормотании, доносившемся из-за закрытых дверей кабинета, можно было разобрать лишь несколько слов. Однажды, когда Дэйв издал громкий возглас, Джефф отчетливо услышал несколько слогов. Но поскольку вкупе они составляли лишь энергичное ругательство, он так ничего и не выяснил. Похоже, совещание затягивалось. Джефф прикинул, что прошло куда больше пятнадцати или двадцати минут, когда вернулся дядя Джил. Он был один и казался вполне довольным.
— Ну? — спросил его Джефф. — Ваши выводы были верны?