Дом ведьмы. Большая уборка
Шрифт:
За моей спиной недовольно заскулила Вафля – она вообще была за чистоту и порядок, особенно наводимые хозяйкиными руками, но дракошка была явно уверена: когда она изволит отдыхать — все остальные должны летать по воздуху и дышать строго через раз, в сторону, противоположную от спящей.
Я проявила возмутительную небрежность в адрес интересов моего фамилиара и абсолютно бесцеремонно сшибла на пол половинку закопченного самовара из нижней выемки буфета.
Бамс – вывалилась из самовара кукольная голова. Мне, дитяте двадцать первого века, смотревшей
А уж когда глазки куколки полыхнули ярко красным – я и вовсе подскочила и замерла как вкопанная, поудобнее перехватив швабру, резко развернувшись к источнику потенциальной угрозы лицом.
Выходи, неведомая хтонь, Марьяшка ди Бухе тебя сейчас на эту швабру натянет!
И тишина, зловещая и коварная была мне ответом…
Глаза у кукольной башки погасли, она еще чуть поколебалась в поисках точки баланса и замерла с абсолютно невинной улыбочкой на красных губках.
Нет, в самом деле!
Видимо, из-за этого во всех былинах и сказках дракона вечно вызывают громогласным: «Выходи на смертный бой, чудище поганое». Чтоб не стоять себе и не ждать с оружием наизготовку и не шарахаться от трепетания всякого кустика.
А я тут, понимаешь ли, стою! Жду! Трепещу и умираю от нетерпения лично увидеть Чаки вживую! Да хоть Фреди Крюгера мне дайте, что ли, и мы сойдемся в неравном бою. Что его когти против моей швабры?
Я выдержала две минуты. Потом подошла к кукольной голове и пнула её носком ботинка. Глазки словно загорелись, но уже гораздо слабее, чем в первый раз, выдержали несколько секунд и снова погасли.
Все это напомнило мне явление разряженных батареек и диодиков, которые находили возможность загореться «из последних сил», чтобы их угасание выглядело более драматичным.
Кукольную голову я подняла без малейших опасений. Вообще-то вчера я успела допросить Триша про упомянутый Максом защитный контур дома и узнала, что вообще-то в Завихграде, так как тут полным полно волшебников и магических созданий, вроде тех же лояльных короне упы… упс, давайте вспомним про толерантность – вампиров, принято обносить любой дом защитными чарами.
Чары попроще и подешевле работают как сигнализация, предупреждают тебя о незваных гостях, о принесенном ими оружии и ядах.
Вокруг дома ди Бухе же, гостевого дома в прошлом, была возведена целая магическая фортификация. Сюда вообще не могли войти магические создания высшего класса опасности – поэтому тот же Макс был вынужден спрашивать у меня разрешения. Лешие, домовые, всякая безобидная нечисть еще могла заходить дальше ворот, но при условии, что при них не было ничего опасного. Никаких ядов, артефактов, способных навредить хозяину дома и его гостям, каких-то вредоносных механизмов…
Так, например, отравленную еду внести бы не дали, примерно как не дают сейчас никому кроме меня выносить мусор из дома.
Эх, вот бы я сразу об этом вспомнила! Тогда бы и не подпрыгивала так. Все, что принесено сюда леди Улией, предыдущей безумной владелицей этого дома, его хозяйке навредить не может. Ну, при условии осторожного обращения, конечно. А какой был шанс, я бы с удовольствием заборола какого-нибудь вселившегося в эту куклу вампира в рамках антистресса.
Да-да, вампира – нужно же соответствовать тематике.
Кукла была вампиркой. И когда-то была даже красивой, с темными косами, ныне сбитыми в два несимметричных колтуна, с яркими сапфировыми глазами, которые за счет какой-то магической батарейки умели загораться красным светом – господи, если бы я такую куколку во включенном виде увидела в постели у моей доченьки, я бы, пожалуй, родила ей братика от страха…
Особенно после того, как один вампир уже быстренько залез мне в голову, хотя этого я не разрешала.
Один глаз куклы был растрескавшийся – их тут делали из хрусталя, видимо. Мне досталась только голова, и в ней что-то громко брякало – судя по всему, останки механизма, отвечавшего за свечение глаз.
Помню я таких кукол, бабушка мне одну такую покупала, только у неё не было светящихся глаз – моя бабуля была чрезвычайно мудрой жещиной, беспокоящейся о своих нервах. Зато у моей куклы была пищалка, и когда она отвалилась – она тоже брякала вот так.
Ну что ж, так или иначе, эта несчастная голова все равно поможет мне избавиться от побулькивающей в глубине душе злости на ди Венцера с его мерзким гипнозом.
Я опустила кукольную голову обратно на пол, прямо напротив коридорчика, ведущего в холл дома. Да-да, туда, где в глубоком мраке высились к потолку кучи хлама, ждущие, что я до них доберусь.
Клюшки для гольфа у меня не было, зато была швабра, а это, между прочим, незаменимое орудие труда. И оружие тоже!
Я примеривалась к башке долго и старательно, чтобы удар вышел именно таким, какой я бы отвесила, принадлежи эта голова, раздери его черт на триста четырнадцать пазликов, Джулиану ди Венцеру.
— Ну, давай, красотка, — шепнула я мягко древку швабры в своих пальцах, — давай покажем этой упырице, чего мы стоим?
Вжиах…
Если бы головенка куколки была фарфоровой – она бы от моего удара разлетелась вдребезги. На мое счастье, она была деревянной и легонькой.
Ласковый пендель от моей швабры вызвал еще одно спонтанное включение кукольных глаз, и во мрак коридора улетела маленькая, быстрая комета с двумя пылающими красными точками. Именно благодаря им я и поняла, что кукла все-таки долетела до холла и даже там упала не у самого порога, а добралась где-то до половины этого грандиозного помещения.
В холле что-то зашуршало, зашумело, лязгнуло что-то металлическое, треснуло что-то деревянное…
Судя по всему, голова куклы-вампирицы задела верхушку какого-то холма, и он сполз на пол. Особенно по этому поводу я не угрызалась, о разгребании холла я пока думала с содроганием.