Дом яростных крыльев
Шрифт:
Габриэль хмурится.
— У Фэллон.
— У кого. Ещё? — резко спрашивает Данте.
Глаза Габриэля раскрываются так широко, что теперь его серебристые радужки полностью окружены белками.
— У жителей Шаббе.
— Разве у этих дикарок не розовые глазищи?
Таво уже сидит, потирая одной рукой лоб, а другой стряхивая с белого кителя комья земли.
— Только у чистокровных, — отвечает Данте.
— Но как же защита? — восклицает Габриэль.
— По идее, её
«Наверное, будет лучше, если они поверят в то, что я из Шаббе?»
Чёрный дым окутывает мои плечи, он такой прохладный и гладкий, словно туман, и почему-то похож на перья.
— Фэллон не причинят вреда, корво.
Данте переходит на рык, когда произносит по люсински слово «ворон», точно это какое-то оскорбление.
«Так на какие условия вы с Данте согласились, Морргот?»
«У меня есть кое-что, что хочет заполучить твой драгоценный принц».
Я настолько мелочная, что даже думаю, что это я, но я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что Данте согласился сотрудничать с Моррготом только из-за меня.
«Что такое у тебя есть?»
Он отвечает не сразу, но когда делает это, то произносит свои слова с толстым налётом едкости.
«Я могу посадить его на трон».
— Бо здесь!
Гастон кидается в сторону Таво.
Несмотря на то, что следы от тела Морргота не исчезают совсем, они истончаются. И я понимаю почему, когда что-то падает к ногам Данте.
Обезглавленный попугай.
При виде ещё одного мёртвого тела я сглатываю.
Не то, чтобы я собиралась по нему скучать, но всё же…
Принц подаётся назад одновременно с резвой кобылой Габриэля. Эльф резко вздыхает, после чего его начинает тошнить аккурат на лицо Таво.
Рыжий фейри наотмашь ударяет маленького крылатого человечка и вырубает его. А затем он смотрит на то, как жизнь покидает тело птицы, вероятно, представляя себя лежащим на его месте.
— На какие условия ты согласился?
Подняв глаза, которые блестят от ужаса и гнева, он смотрит на меня и на дым, который обвился вокруг моей голой шеи, защищая меня.
Я хочу сказать Моррготу, что он и так уже заставил одного слишком уверенного в себе фейри подчиниться ему. И что меня вовсе не надо защищать. Но пока я не услышу, как Данте поклянется в том, что будет вести себя хорошо, я готова оставаться под защитой Морргота.
Мой крылатый страж фыркает.
«Что?»
«Ничего, Behach 'Ean. Ничего».
«Лжец», — шепчу я.
Наши с ним отношения
Таво оглядывает меня, рвота эльфа стекает с его подёргивающейся челюсти на жёсткий воротник его униформы.
— Какие. Условия? — повторяет Таво, так как Данте всё ещё не удостоил его ответом.
Данте пристально изучает тень, которая обволокла меня.
— Мы собираемся помочь Фэллон…
— Ты, мать твою, выжил из ума? — подняв плечо, Таво вытирает свою грязную щёку от остатков блестящей рвоты.
— … а взамен… — продолжает Данте, его губы едва двигаются поверх зубов.
— Марко убьёт тебя, Данте, — голос Габриэля звучит спокойно, но побелевшие костяшки пальцев, которыми он сжимает поводья, выдают его волнение.
— Он меня не убьёт.
Наконец Таво выпрямляется.
— Он это сделает, Ди.
Раздражение искажает черты лица Данте.
— Боги!
Он выбрасывает обе руки в воздух.
— Может быть, вы оба помолчите и послушаете?
Тишина.
— Мы поможем Фэллон, а взамен Лор свергнет Марко.
Я наблюдаю за тем, как вороны Лора соединяются в одну большую тень. Интересно, предвидела ли Бронвен этот момент? Эту сделку с принцем? А затем я задаюсь вопросом, не предупредила ли она Морргота о ней? Но затем кое-что странное заставляет меня позабыть об этих вопросах.
«Лор? Я думала, что именно ты должен свергнуть Марко».
— Откуда нам знать, что он не избавится от тебя, а заодно и от нас? — янтарные глаза Таво пылают так же ярко, как и его гнев.
Несмотря на то, что присутствие Морргота ободряет меня, ему не удаётся меня успокоить.
— Потому что он не какой-то там сумасшедший убийца!
— Он известен под именем Алого Ворона.
Таво хватается за седло своего коня и запрыгивает на него, после чего берётся за оба конца узды и связывает их вместе.
— И да будет тебе известно, Росси, он получил этот титул не потому, что ему нравился красный цвет.
Моё сердце начинает бешено трепыхаться, ударяясь о грудную клетку.
«Это правда?»
«Что я проливал кровь? Да».
«Но как много?»
«Как можно меньше; столько, сколько было необходимо».
Воспоминание о трупах двух эльфов в лесу возникает у меня перед глазами, которые начинают слезиться. Неужели я ожидала, что хозяин смертоносных птиц будет добрым?
«Поклянись мне, что не тронешь Данте».