Дом яростных крыльев
Шрифт:
— Её сделал один из ваших предков, или подарил её какой-то правитель?
— Я сделал её сам, после битвы, в которой я победил.
Единственная битва, которую выиграл Марко это битва при Приманиви, которая, по словам Джианы, изменила его поведение и сделала его глаза пустыми. Хотя, как по мне, его глаза вполне себе наполненные. Их радужки гордо горят, а зрачки пульсируют, полные опасных подозрений.
Если это он сделал миску в виде ворона, значит, он собрал их всех сам. Интересно, в каком
— Это ворон, верно?
Своим молчанием Марко подтверждает мои слова.
— Директриса Элис изображала их гигантскими тварями, но они довольно маленькие.
Я нацепляю на лицо маску полнейшей невинности.
Я чувствую, как взгляды присутствующих перемещаются с меня на Марко, а затем обратно на меня.
— Это всего лишь миниатюра, призванная увековечить монстров, с которыми мы сражались.
— Даже не представляю, насколько устрашающими они, наверное, были.
Он наклоняет голову на бок.
— Разве? Вы плаваете со змеями.
Я не попадаюсь на его уловку.
— Я никогда не видела такой детализации.
— Наш кузнец очень талантлив. Не знал, что вы испытываете такой живой интерес к скульптуре, синьорина Росси.
— Вы мало что про меня знаете, Маэцца.
Несмотря на то, что это были не самые ужасные слова, которые я произнесла за сегодня, последний комментарий был излишним.
— Вам, и правда, пора выдвигаться, Марко. Вы же не хотите надолго оставлять Эпонину с вашей матерью. Вашу бедную невесту съедят живьём.
Данте обхватывает мой локоть своей тёплой рукой.
— Я позабочусь о том, чтобы Фэллон благополучно вернулась домой.
— Я приказал капитану Даргенто… — начинает мой дед, но Данте перебивает его.
— Я уже здесь, Росси. И я её отвезу.
Юстус смыкает губы и расстояние между ними теперь не шире, чем шов между золотыми мозаичными плитками. Он смотрит на Данте, после чего переводит взгляд на капитана, который стоит по стойке смирно вместе с остальными стражниками в тронном зале.
— Хорошо, Альтецца.
Сапоги Юстуса скрипят, когда он разворачивается.
— Я провожу капитана до его лодки и подготовлю вашу, Маэцца.
Глаза Юстуса Росси ловят мой взгляд.
Я ожидаю, что он попрощается.
Или кивнёт.
Но я ничего от него не получаю.
И почему я всё ещё чего-то ожидаю от этого мужчины?
Не говоря ни слова, он выходит в ослепительную голубизну, простирающуюся за чрезмерно огромными золотыми дверями тронного зала, Сильвиус следует за ним.
Марко приподнимает руку и кладет её на плечо своему брату.
— Исолакуори
Ткань под его рукой сминается.
— Постарайся его не разрушить.
— Я очень постараюсь, Марко.
Тупое лезвие ножа смогло бы сейчас разрезать стену напряжения между двумя братьями.
Марко улыбается, но это совсем не похоже на улыбку.
— Ты, кажется, слишком рад этому поручению.
— Если ты хочешь, чтобы я остался в бараках, и чтобы твои владения охраняли стражники…
— Я тебе доверяю.
Марко переводит взгляд на меня, сообщая мне о том, что его доверие на меня не распространяется.
— Вы собираетесь остаться на Исолакуори в моё отсутствие, синьорина Росси?
— У меня работа и семья, так что — нет.
Его скользкая улыбка растягивается, точно масляное пятно.
— Какая ответственная девушка.
— Могу я кое-что у вас спросить перед вашим уходом?
— Можешь.
— Если я соглашусь попробовать приручить змеев, и мне каким-то образом это удастся, вы можете отдать мне блюдо в форме птицы?
Радужки его глаз сияют в свете гротескной люстры.
— Приручи змеев, и мы обсудим твоё вознаграждение.
Это значит, что он подумает о том, чтобы с ним расстаться?
Он кивает на вход в трофейную комнату.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы заставляли ждать клиентов вашего борделя, синьорина Росси.
Моя спина напрягается, когда я понимаю, на что он намекает.
Не говоря уже о том, что мне очень-очень не нравится, когда он называет «Кубышку» борделем. Это далеко не только бордель.
— Мне стоит передать привет Джиане? Я слышала, что вы когда-то были друзьями.
— Я не знаю, о какой Джиане вы говорите, но можете передать от меня привет кому пожелаете, если это сделает их день лучше.
Ого.
— Я приму вас после моего возвращения на следующей неделе.
Он разворачивается, словно искрящийся вихрь, и направляется вперёд. Два вооруженных стражника шагают впереди него, и ещё двое следуют за ним.
— Стража, потушите свечи и заприте двери.
— Альтецца, синьорина.
Солдат с серебристыми глазами и длинными каштановыми волосами, забранными в хвост, взмахивает рукой, приглашая нас на выход.
Я бросаю взгляд на миску. Меня подмывает протянуть руку и стащить её, но красть ворона на глазах у принца и целого полка вооруженных фейри — определенно не очень умно.
Данте нежно сжимает мой локоть, и я иду вперёд.
Стражник-фейри проводит рукой в воздухе и задувает королевский огонь, а вместе с ним и мои перспективы что-либо предпринять.
ГЛАВА 31