Дом Земли и Крови

Маас Сара

Голос Фьюри дрогнул.

— Вы с Даникой были моими друзьями. Вы были этими двумя тупыми гребаными щенками, которые ворвались в мою совершенно прекрасную жизнь, а потом один из вас был убит. — Фьюри оскалила зубы. — И. Я не могу. Черт возьми. Общаться.

— Я нуждалась в тебе. Ты была нужна мне здесь. Даника умерла, но я как будто тоже потеряла тебя. — Брайс не стала бороться с огнем в ее глазах. — Ты ушла, как будто ничего не случилось.

— Это не так, —

выдохнула Фьюри. — Черт возьми, неужели Джунипер ничего тебе не сказала? — Услышав молчание Брайс, она снова выругалась. — Послушай, мы с ней уже столько всего пережили, понимаешь? Я знаю, что это было хреново, что я так сбежала. — Она провела пальцами по волосам. — Это все просто… это еще более хреново, чем ты думаешь, Брайс.

— Что угодно.

Фьюри наклонила голову набок.

— Мне нужно позвонить Джунипер?

— Нет.

— Это повторение того, что было две зимы назад?

— Нет. — Джунипер, должно быть, рассказала ей о той ночи на крыше. Очевидно, они рассказали друг другу все.

Брайс схватила баночку с миндальным маслом, открутила крышку и принялась ковыряться в ней ложкой.

— Ну что ж, повеселись на саммите. Увидимся через два года.

Фьюри даже не улыбнулась.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я тебе все это рассказала.

Она встретила мрачный взгляд подруги.

— Я уже все забыла, — повторила она.

Фьюри вздохнула.

— Хорошо. — Ее телефон зазвонил, и она посмотрела на экран, прежде чем сказать: — я вернусь через неделю. Тогда давай зависним где-нибудь, ладно? Может быть, даже не накричим друг на друга.

— Конечно.

Фьюри направилась к двери, но остановилась на пороге.

— Все наладится, Брайс. Я знаю, что последние два года были дерьмовыми, но будет лучше. Я обещаю тебе.

— Окей. Спасибо.

Фьюри поднесла телефон к ее уху еще до того, как она закрыла дверь.

— Да, я уже еду, — сказала она. — Тогда почему бы тебе не заткнуться и не позволить мне сесть за руль, чтобы я успела вовремя, придурок?

Через глазок Брайс наблюдала, как она входит в лифт. Затем перебравшись в комнату, наблюдала из окна, как Фьюри забралась в шикарную черную спортивную машину, завела мотор и с ревом выехала на улицу.

Брайс пристально посмотрела на Сиринкс. Химера завиляла своим маленьким львиным хвостом.

Хант был продан с потрохами. Чудовищу, которого он ненавидел и боялся больше всех остальных.

— Я уже покончила с этим, — сказала она Сиринкс.

Она посмотрела в сторону дивана и почти увидела Ханта, сидящего там, в бейсболке, надетой задом наперед, и смотрящего игру по телевизору. Она почти увидела его улыбку, когда он оглянулся на нее через плечо.

Этот ревущий огонь в ее венах остановился — и перенаправился. Она не потеряет еще одного друга.

Особенно Ханта. Только не Ханта.

Независимо от того, что он сделал, что и кого выбрал, даже если это был последний раз, когда она видела его… она не позволит этому случиться. Он мог потом отправиться в ад, но она сделает это. Для него.

Сиринкс заскулила, расхаживая по кругу и щелкая когтями по деревянному полу.

— Я обещала Фьюри не делать никаких глупостей, — сказала Брайс, не сводя глаз с заклейменной татуировки Сиринкс. — Но я не говорила, что не совершу ничего умного.

Глава 71

У Ханта была целая ночь, чтобы выплюнуть свои кишки.

Одна ночь в этой камере, вероятно, последний кусочек безопасности, который он будет иметь до конца своего существования.

Он знал, что произойдет после саммита. Когда Сандриэль утащит его обратно в свой замок в туманных горных дебрях северо-западной Пангеры. К серому каменному городу в самом его сердце.

В конце концов, он прожил здесь больше пятидесяти лет.

Она оставила фотографию на экране телевизора в коридоре, чтобы он мог видеть Брайс снова и снова. Смотреть на то, как Брайс смотрела на него в самом конце, как будто он не был полной потерей жизни.

И дело было не только в том, чтобы мучить его тем, что он потерял.

Это было просто напоминание. О том, кто станет мишенью, если он ослушается. Если он будет сопротивляться.

К рассвету его уже не тошнило. Он вымыл лицо в маленькой раковине. Ему принесли сменную одежду. Его обычную черную броню. Без шлема.

Его спина непрерывно чесалась, когда он одевался, ткань царапала крылья, которые постепенно обретали форму. Скоро они полностью восстановятся. Еще неделя тщательной физиотерапии, и он окажется в небе.

Если Сандриэль когда-нибудь выпустит его из своей темницы.

Однажды она потеряла его, чтобы расплатиться с долгами. Он почти не питал иллюзий, что она позволит этому случиться снова. По крайней мере, до тех пор, пока она не найдет способ сломить его за то, как он нацелил ее силы на гору Хермон. Как они с Шахар были так близки к тому, чтобы полностью уничтожить ее.

Они пришли за ним только ближе к закату. Как будто Сандриэль хотела, чтобы он весь день мучился.