Дом Зеора
Шрифт:
— Я этого не говорил.
— Но подумали. Товарищ, которому нельзя доверять, ничего не стоит.
Клид ничего не ответил, и это почему—то рассердило Валлероя больше, чем самый гневный ультиматум. Он крикнул:
— Ну, хорошо! Пусть будет по—вашему. Сначала пойдем в Зеор. Самое худшее, что может случиться, — ее убьют. Но это не ускорит Зелеродов Рок, как и смерть других дженов. — Он кулаком ударил по столу, так что половинки цилиндра подскочили. — Вам все равно!
Клид, опустив подбородок
— Вы делаете мне больно, назтер. Здесь холодно. Почему бы вам ни развести огонь?
— Мне следовало убраться отсюда и пойти за рейдерами, которые сегодня захватили наших людей. Но вам им судьба безразлична.
— Сомневаюсь, чтобы они отвели пленных в главный лагерь Рунзи. Учитывая, что все пленники — опытные солдаты, глупо держать их вблизи границы или раскрывать перед ними расположение лагеря.
Нет, более логичным будет аукцион Феролис. Он достаточно глубоко внутри территории, оттуда побег невозможен. В Феролисе охрана гораздо надежней, чем в Ибуране. Да и цены выше.
— Вы… холодная… бесчувственная… змея!
Клид, с закрытыми глазами, ровным тоном, продолжал:
— Вернувшись в Зеор, я немедленно начну следить за Эндлом. Мы будем знать, когда он будет близок к потребности, и сможем за ним последовать. Общины обладают определенным влиянием в коридорах власти. Если мы сумеем доказать, что Эндл пользуется своей властью, чтобы побудить Рунзи поставлять ему лично избранных им дженов, мы сможем уничтожить его раз и навсегда.
— И престиж Зеора утроится. А как же Эйша? Что если он прямо сейчас направляется туда?
— Я не могу удерживать вас вопреки вашему желанию. И не хочу, чтобы вы оставались… не по своей воле.
Валлерой снова ударил по столу.
— Черт побери!
— Назтер, пожалуйста, проявляйте свои эмоции снаружи. Это начинает меня раздражать.
Спокойствие сайма вызвало у Валлероя приступ ярости. Он схватил Клида за куртку и полуприподнял его, пытался вырвать реакцию… любую реакцию.
И получил гораздо больше, чем искал. Сухое тело сайма в его руках стало сплошной мышцей. Все силы Валлероя были бесполезны. Неожиданно он обнаружил, что прижат к стене и почувствовал на лице теплое дыхание сайма.
— Назтер, неужели вы так бесчувственны? Или так ненавидите то, что я отстаиваю, что хотите заставить напасть на вас и убить? Вы знаете, что можете это сделать. У товарища есть такая власть. Но если вы это сделаете, будьте готовы.
Клид отпустил его, и Валлерой упал, как тряпичная кукла. Повернувшись к нему спиной, Клид подошел к очагу и принялся добавлять дров. Разговорным тоном он сказал:
— Не знаю, как вы, а я проголодался.
— Мне казалось, потребность подавляет аппетит.
— Я потерял много крови. Организм
По—прежнему пытаясь подавить бурные эмоции, Валлерой не смог ответить. Он хотел извиниться за свое поведение, хотел встать и уйти. Он понимал, что Клид отчаянно пытается вести себя нормально, но почти жалел, что Клид не напал на него и не покончил со всем.
Проводник повернулся, на его губах… этих страшно выразительных губах Фарриса… играла понимающая улыбка.
— Назтер, как насчет ланча? Время почти обеденное.
Это подействовало.
— Вы даже не завтракали. Простите, сектуиб. Поставлю котелок на огонь.
— Хорошо. Я бы не отпустил вас на пустой желудок.
— Вы все еще хотите, чтобы я ушел?
— Нет, если вы научитесь прилично себя вести.
— Гречиха с яблоками получается очень вкусной.
— Почему вы не сказали ей, как сильно ее любите?
— Откуда вы…
— Знаю, что вы боитесь ее потерять? Одна из моих специальностей — психология дженов. Несколько минут назад я вел себя не очень профессионально.
— Вот что бывает, когда возникают личные отношения с пациентом!
— Я хотел бы исправить это и спасти ее ради вас. Но сейчас не могу.
— Знаете, — сказал Валлерой, садясь против партнера, — я тоже был не слишком профессионален. Я забыл о Енаве. Она такой же повод идти в Зеор, как Эйша — в лагерь Рунзи. И даже если я найду лагерь, то ничего не смогу сделать… в одиночестве. Так что как только поедим, направимся в Зеор.
— Нет. Мы здесь переночуем. Вечером долина будет запружена Рунзи. Но к утру они уйдут. Если повезет, завтра к закату будем на месте.
— Но каждый час, проведенный здесь, может для Эйши значить…
— Мы не можем идти ночью, хоть луна и в трех четвертях. К тому же Эндл не знает, что нам известны его планы относительно Эйши. Я снова запечатаю цилиндр и оставлю его рядом с телом вестника. В борьбе воль знание часто является решающим преимуществом.
Его собственная воля не была едина, и поэтому Валлерой не смог ничего возразить. Тупым кухонным ножом он резал яблоки на части и бросал в похлебку. Последние дни были голодными, и он ослаб и проголодался. Да и завтра будет не лучше.
Клиду потребовалось несколько часов, чтобы закрыть цилиндр, как будто его не открывали. Потребовались хитрые махинации с запечатывающим веществом, чтобы оно приняло прежний вид. Валлероя поражало терпение, которое способен был проявить проводник в случае необходимости. Работал он как часовщик, забывший обо всем на свете, а Валлерой расхаживал по комнате, мысленно перечисляя все возможные опасности.
Спустя несколько часов он бросился на одеяло. Как он ни стремился к Эйше, он понимал, что Клид прав.