Дома костей
Шрифт:
От едкого дыма костра у нее саднило глаза. Она заморгала, мир вокруг утратил четкость.
Ей следовало быть внимательнее к нему, ведь именно так он поступил бы, если бы пострадала она. Он добрый и заботливый, а она… она просто девчонка, которая не расстается с топором и рубит мертвецов.
День тянулся мучительно, невыносимо медленно. Солнце поднялось высоко в небо, утро перетекло в полдень. Рин сходила к ручью, сняла всю запачканную одежду и вымылась в чистой воде. Было так холодно, что она стучала зубами и еле сдерживалась, чтобы не визжать, зато от купания
Она вернулась к Эллису и дала ему воды. Он благодарно кивнул, но ничего не сказал. В его глазах она ясно видела боль, хотя он даже теперь старался скрывать ее. Неужели так он и живет каждый день? Рин не могла представить это.
– Так скверно бывает не всегда, – произнес он, словно прочитав ее мысли. Она вздрогнула, потом заметила, что он слабо улыбается. – Я видел твое лицо, – пояснил он. – Да, не всегда бывает так, как сейчас. Иногда боль просто отступает, и я даже не замечаю ее. А порой грызет. Это бывает из-за чрезмерного напряжения, или боль вдруг возникает неизвестно почему… будто вспыхивает.
– Как сейчас, – заключила она.
– Как сейчас.
Она посмотрела, как он сдавливает пальцами мышцу плеча, словно стараясь хоть немного облегчить мучения.
– Не сидеть же тебе здесь вечно, – сказал он.
Рин перевела взгляд на костер.
– Верно, нам нужны дрова.
– Нет, я о другом. – Он сделал глубокий вдох. – Тебе незачем оставаться здесь из-за меня.
Она заморгала:
– Думаешь, я оставлю тебя одного?
– Думаю, тебе придется, – ответил он. – Ведь в опасности и твои близкие, и твой дом, и вообще все. Ты пришла сюда, чтобы разделаться с домами костей, а я – по своим причинам. И ты не должна ставить под угрозу весь свой замысел только из-за меня.
Об этом Рин уже думала. Ей нужно было пройти через этот лес вдоль берега ручья и достичь его истока. Самой перебраться через озеро Ллин-Маур, распахнуть ворота крепости Сиди и найти котел воскрешения.
Вот только было ясно: если она оставит Эллиса одного, он умрет. Он не ориентируется в лесу, не умеет искать еду и защищаться от домов костей. Он погибнет – от холода, или голода, или мертвых тварей.
– Ничего со мной не случится, – сказал Эллис.
Она сердито посмотрела на него.
– У тебя такое выразительное лицо, – заметил он. – И я, кажется, начинаю различать оттенки твоего недовольства.
Она нахмурилась сильнее.
– Вот сейчас, к примеру, тебе хотелось бы, чтобы я перестал притворяться беспечным.
– Догадаться было нетрудно.
Глава 24
Наступал вечер. Рин поймала в силки кролика и поджарила его на костре. Жир шипел, капая на угли. От запаха жареного мяса Эллис, кажется, немного воспрял духом. Рин отдала ему большую часть добычи и устроилась поудобнее, засмотревшись на закат. Разговоров о том, чтобы ей продолжить
Облака заволокли небо, заслонили звезды и луну, единственным источником света остался костер. Он потрескивал и шипел, зеленые ветки в нем были слишком сырыми, чтобы сгорать легко. Эллис спал – вернее, молчал и лежал неподвижно, вцепившись пальцами в рубашку. Рин смотрела, как поднимается и опадает его грудь, пока не убедилась, что он задремал.
Сама она спала урывками. Просыпалась, когда начинал шипеть и гаснуть костер, когда шевелился Эллис, когда услышала шаги…
…Рин сразу же схватилась за топор. Она вскочила, слегка согнув колени, сон словно рукой сняло. Лес по-прежнему был тихим и неподвижным, и даже ручей как будто журчал приглушенно. Рин сделала несколько шагов вперед.
Что-то приближалось. Шуршала трава, шелестели кусты. Рин вскинула топор, сжала зубы, напрягла мышцы рук.
Из зарослей появилась коза.
Рин опустила плечи.
– Ну, знаешь! – шепотом сказала она. – Могла бы и предупреждать, что это ты, вместо того чтобы пугать людей.
Коза костей медленно заморгала, потом подошла и ткнулась носом в Рин, будто просила еды.
Рин была готова поклясться всеми павшими королями, что смрад от козы усилился. Поморщившись, она наскоро почесала козу за ушами и отошла.
– Так и пойдешь с нами до самой крепости Сиди? – спросила она, садясь на большой камень. Его поверхность была неровной, обросшей лишайником, и она поймала себя на том, что рассеянно принялась ковырять его ногтем большого пальца.
Коза обнюхивала Эллиса.
– У него еды тоже нет, – сообщила Рин.
Коза улеглась рядом с Эллисом. Рин поморщилась и задумалась, не взять ли ее за рога и не оттащить ли подальше, чтобы назавтра от Эллиса не воняло мертвечиной.
За спиной хрустнула ветка. Рин обернулась так резко, что упала с камня на колени, одной рукой упираясь в мшистую землю, другой нашаривая топор.
Над ней высилась человеческая фигура.
Еще один дом костей.
Он был в обтрепанном сером плаще – одежде путника, а не солдата. На костях не осталось плоти, сами кости были бурыми, как у того, кто долгое время проработал на руднике. Должно быть, он явился сюда следом за козой.
Дом костей стоял неподвижно, отблеск костра плясал на впадинах черепа. Через некоторое время он сделал шаг к Рин.
– Нет, – негромко произнесла она.
Словно уловив ее гнев, дом костей отступил на несколько шагов назад. Он не сводил пустых глазниц с Рин.
Помедлив, она опустила топор, поставила тяжелое лезвие на землю рядом с собой. До тех пор, пока дом костей не нападает, не станет и она.
– Вышел прогуляться? – спросила она, словно просто встретилась с ним в пути. – На рудокопа ты не похож. Ты шел за нами от самого поселка? А мертвая бабушка, случайно, не идет по нашему следу, чтобы помешать поискам?
Дом костей поднял одно плечо, словно хотел пожать им. Хоть лица у него, в сущности, не было, Рин уловила в этом жесте подобие усмешки.