Доминант 80 лвл. Обнажи свою душу
Шрифт:
— Дина!
«Только не по лицу, — мелькнуло в голове. — Завтра же на работу».
Лео не ударил — обнял. И это не обрадовало, наоборот, стало тошно.
«Выплакала…» — всхлипнула Дина.
— Дина, не пугай меня, пожалуйста. Не молчи. Что ты напридумывала? Я вижу, ты что-то скрываешь.
Вместо ответа она окончательно потеряла контроль — разревелась до икоты, мысленно проклиная и себя, и свое истерическое поведение.
— Уходи, — проплакала она, пытаясь вырваться из объятий. — Я не хочу, чтобы ты смотрел. Мне нужно побыть одной.
— Ничего тебе не нужно. — Лео еще крепче прижал ее
Дина плакала, пока не устала. Лео терпеливо гладил ее по спине и шептал что-то утешительное.
— Я даже воды не могу тебе принести, боюсь оставить одну, — невесело пошутил он, когда Дина умылась.
— Прости, пожалуйста. Я не знаю, что со мной, но мне очень стыдно за эти… срывы…
— Я уже говорил, это пройдет. Тут есть и моя вина, не кори себя.
Дина покачала головой, присаживаясь на край кровати.
— Мое поведение ужасно. Я поняла, что ты недоволен, но не смогла остановиться. Лео, нам лучше расстаться… пока не поздно.
— Чего?! — вспылил он. — Даже думать забудь! Дина, что творится в твоей голове? Я всего лишь выразил недовольство тем, что ты на меня кричала. Недовольство, не наказание! А ты сделала вывод, что нам нужно расстаться? И не мечтай! Я никуда тебя не отпущу.
— Лео, я не справляюсь с собой, — тихо ответила Дина. — У меня… — она вздохнула, но продолжила: — У меня неправильное восприятие. Видимо, я долго была одна, и вообще… Да, честно тебе признаюсь, я никогда не испытывала ничего подобного. Ты великолепный любовник и заботливый мужчина. И меня замкнуло… Я… Я вообразила… придумала…
— Ты не вообразила и не придумала, — перебил ее Лео, усаживаясь рядом. — Все так и есть. Я действительно люблю тебя, Динь. И никуда тебя не отпущу.
Дина не могла скрыть ни замешательства, ни изумления. Линзы смыло слезами, очки она не надевала, но Лео сидел так близко, что она без труда понимала, как он на нее смотрит. С теплом и с нежностью. С любовью.
— Весь ужас в том, что я тоже… — Она облизала внезапно пересохшие губы. — Я тоже тебя люблю. И это…
— Замолчи, — велел Лео, прикладывая палец к ее губам. — И хорошенько подумай. Если ты сейчас скажешь, что недостойна меня или что-то в этом духе, отшлепаю так, что завтра придется работать стоя.
Дина решила не рисковать. Пожалуй, любое возражение Лео воспримет, как руководство к действию. Ее все еще жгла мысль о проверке, но… Но ведь он имел на это право. Мало ли аферисток охотятся за богатыми мужчинами? Зато теперь он убедился, что она не лгала, у него не осталось сомнений, и… И он любит ее? В это невозможно поверить!
И что дальше? Когда люди любят друг друга, они создают семью. Нужно ли это Лео? Или он просто будет держать ее рядом, пока ему не надоест? А дети? Дина не собиралась отказываться от детей. Она вообще мечтала усыновить обоих, когда твердо будет стоять на ногах. А теперь? Зачем Лео чужие дети?
Вопросов много, но Дина не задала Лео ни одного. Молча прильнула к плечу, наконец-то успокаиваясь. Если такой мужчина, как Лео говорит о любви, ему нельзя не верить. Она больше не будет отравлять ему жизнь сомнениями и капризами. Во всяком случае, постарается. А дальше — будь, что будет.
— Мне нравится твое молчание, — сказал Лео. — Ты чудесная девочка, Динь.
Она не успела ничего ответить, зазвонил ее мобильный.
— Привет, Дина, это Илья, — услышала она знакомый голос, когда приняла вызов.
— Здравствуйте, Илья Сергеевич.
Дина включила громкую связь, для Лео.
— Тебя окончательно утвердили, но сроки перенесли. Вылетаем через две недели. Как там дела с паспортом?
— Во вторник едем забирать. Шенген успеют сделать? — Лео вступил в разговор.
— Это в их интересах, сказали, что берут на себя. Ладно, у меня все. Лео, я тебе позже позвоню.
— Не хочу на Мальту, — проворчала Дина. — Там не будет тебя.
— Возможно, мы полетим туда вместе.
— Правда?! Но ты же говорил, что занят.
— Так на неделю позже, я постараюсь освободиться.
— Было бы замечательно! — Дина осмелела и поцеловала Лео в щеку. — А что у нас сегодня на обед?
Он засмеялся и встал.
= 37 =
Лео не жалел, что признался Дине в любви. Пусть это прозвучало не романтично, но, во-первых, он был искренен, а во-вторых, она наконец-то стала чувствовать себя спокойнее и увереннее. Он ощущал, что Дина поверила ему не до конца, но все же она перестала спорить и во всем искать подвох и старалась воспринимать его не только как плюшевого мишку. Впрочем, против последнего Лео не возражал, но это мешало самой Дине. Она привязалась к нему, как ребенок, а в ее же интересах почувствовать себя женщиной — прекрасной и неотразимой.
Утолив первую жажду, Лео немного отступил. Он желал Дину с той же неистовой страстью, однако ей нужно время, чтобы привыкнуть. Не к нему, к себе. Хотя и к нему тоже. Да и куда спешить? У них впереди много сессий, и ни одна из них не будет похожа на предыдущую. Дина и ванильный секс воспринимала остро и чувственно, и Лео возбуждался от него, как в молодости, до того, как увлекся тематическими отношениями.
А еще Дина продолжала проверять границы дозволенного. Не всегда осознанно, но всегда с выдумкой. Лео наслаждался и этим — и не скучно, и прекрасный повод отшлепать сладкую девочку. Собственно, шлепки наказанием не были, но если перед поркой ввести во влагалище шарики, а потом оставить без оргазма в унизительной позе на некоторый срок, то Дина становилась шелковой… на ближайшие пару часов.
Лео разрешил ей хозяйничать на кухне, но при одном условии.
— С Соней договаривайся сама, — сказал он. — И учти, я не хочу, чтобы ты все свободное время готовила еду. Разве что иногда и в передничке на голое тело.
И когда Дина успела развить бурную деятельность? В воскресенье после обеда Лео ушел работать в кабинет, скопилось много неотложных дел и куча писем, на которые нужно было ответить. Дина отправилась на кухню к Соне — «поболтать и помочь». Он ничего не имел против их дружбы. Возможно, Дине удастся то, перед чем он бессилен вот уже десять лет. Тем более, Соня сама доверила ей свою тайну. До сих пор о ней знали только он и психотерапевт, никому из девочек-служанок Соня так и не открылась. А Дине — пожалуйста. Он не удивился, Дина располагала к себе любого, сама того не замечая.