Допельдон, или О чем думает мужчина?
Шрифт:
По дороге я забегаю в «Связной» и кидаю на счет сына денег. Я кладу ему практически все свои деньги, оставляю себе в кошельке рублей сто, не больше. Мне кажется, это очень хорошо, это тоже поможет ускорить процесс. Узнаю у менеджера насчет проходимости платежей и получаю заверения, что сейчас средства поступают на счет очень быстро. Через пятнадцать, максимум, через тридцать минут. Ключевое слово «быстро!»
Мне кажется, это тоже поможет ускорить процесс. Хотя я знаю, что сын сейчас уже на пляже и, наверняка, не взял с собой бесполезный телефон, поэтому через полчаса мне
И это была еще одна причина, по которой я тороплю землю сделать свой оборот вокруг своей оси как можно быстрее, потому что если вечером сын мне не позвонит, то тогда я сам это сделаю. И тогда уже, наверняка, я дозвонюсь.
Допельдон! Так чего же я хочу больше? Услышать сына или увидеть Марину?
Я вскакиваю на подножку уходящего автобуса в самый последний момент, буквально за секунду до того, как закрылись двери.
«Аккуратно, мужчина! Куда Вы так торопитесь? Автобус все равно быстрее не поедет». А вот и неправда! Я закрываю глаза и усилием воли раскручиваю колеса. Я убираю по пути следования все возможные пробки, зажигаю везде зеленые огни светофора и отворачиваю от нашего автобуса взгляды всех милиционеров.
И вот результат. Автобус пролетает через весь город за считанные минуты. Еще одно усилие мысли, и специально для меня на второй проходной выходит усиленный наряд охраны и включают вторую раму металлоискателя. Очередь начинает двигаться в два раза быстрее, ускоряя движение земли.
Я предстаю перед светлыми очами Игоря, моего друга и начальника, без двух минут одиннадцать, поставив тем самым своеобразный рекорд скорости по перемещению в закрытом наглухо городе и усиленно охраняемой территории, коей являлся авиасалон.
— Чуть свет — и я у ваших ног, — пытаюсь шутить я, протягивая ладонь для приветствия Игорю.
Но он шутки моей не оценивает, потому что руки не видит.
— Девятьсот шестьдесят, девятьсот семьдесят, девятьсот восемьдесят, девятьсот девяносто, тысяча, — бубнит Игорь, пересчитывая зеленые червонцы, которые уже накидали в коробку для пожертвований благодарные посетители авиасалона. И только закончив с этим грязным делом, наконец, отвечает на мое приветствие. — Здарофф!
Хлопает меня по ладони и протягивает фотоаппарат.
— Держи! Как говориться пост сдал, пост принял!
Убирает деньги себе в карман и надевает мне на голову кепку. Я пытаюсь еще как-то пошутить, а также намекнуть, что неплохо бы сегодня свалить пораньше, но Игорь останавливает меня. Он сама «серьезность».
— Не перебивай и слушай. Когда у клиента нет своего фотоаппарата, то ты предлагаешь сфотографироваться на наш. Берешь с него 30 рублей и координаты. Только электронную почту. Понял!
— Понял, а…
— Подожди.
Игорь объясняет подошедшему семейству принцип действия нашего аттракциона. И снова возвращается ко мне.
— Не забудь объяснять клиентам, что фотография будет присылаться только в электронном виде. Понял?
— Понял, чего
— Ну, а раз понял, то я пойду, посижу на стенде, а то я тут чуть не спекся, как картошка. Я тебе пришлю сейчас кого-нибудь на подмогу.
— Давай, — обречено отвечаю я и опускаюсь пятой точкой на стул.
Однако долго сидеть я не хочу. Я вижу, что земля разогналась уже до достаточной скорости и несется по своему пути, плавно шелестя на поворотах, с хорошим таким ускорением, и теперь, главное, не тормозить. Только не тормозить! Но, сидя на пятой точке и ничего не делая, я сам же и останавливаю ее. Ножки стула — как якоря. Надо что-то делать! Набираю в грудь воздуха и начинаю орать.
— Подходи сюда, народ! Фотографируемся на память! Сегодня же последний день МАКСа!
Впрочем, это было лишним. Посетителей вдруг как прорвало. Они пошли друг за другом волнами. Прямо как на картине Айвазовского. Причем каждый раз все круче и круче. Девятый вал пришелся где-то на обед.
Мне приходилось постоянно что-то говорить, помогать, поддерживать, фотографировать.
«Здравствуйте! Не хотите сфотографироваться на память! Десять рублей! Спасибо! Конечно, помогу! Улыбочку! Пожалуйста! Возьмите буклетик нашего музея! Можете посмотреть его экспозицию в павильоне! До свидания! Здравствуйте! … Всего хорошего! Приходите еще! … Здравствуйте!..»
Солнце уже в зените. Пальцы выбивают СМС-сообщение: «Я тебя хочу!» Ответ: «И я».
«Здравствуйте! Подходите, не стесняйтесь! Десять рублей! Это не дорого, это даром! Улыбочку! Пожалуйста! Возьмите буклетик, узнаете много нового о нашем городе! До свидания! Здравствуйте! … Всего хорошего! Приходите еще! … Здравствуйте! До свидания! Всего хорошего!»
Три часа дня. Повеяло прохладой. Видимо, земля разогналась уже до скорости курьерского поезда. И кто-то открыл окна в салоне вагона. Однозначно.
СМС: «Ты помнишь? В шесть!» Ответ: «Да».
Гарик не обманул, подмогу прислал. Сначала пришла Лена, наш дизайнер, потом я вызвал еще и Галину Моисеевну, главного хранителя, и мы вот так втроем и прыгали около нашего баннера, как вокруг елки, до самого обеда. Была бы такая возможность, Гарик бы и сам подошел, но нельзя было оставлять без присмотра наш главный музейный стенд, который располагался внутри павильона.
Нам было весело и шумно. Кто-то из добрых клиентов оставил пару бутылок пива, и стало совсем хорошо. А после обеда наплыв начал постепенно спадать. Нет, народ еще продолжал подходить, но с каждым разом все меньше и меньше. Последняя пара подошла где-то часам к четырем, к полпятому.
Они долго мялись, не решаясь подойти. Вернее, мужчина никак не мог уговорить свою даму на этот решительный поступок. Пока, наконец, Галина Моисеевна не смилостивилась и не взяла инициативу в свои руки.
— Да не стесняйтесь Вы, подходите. Сфотографируйтесь на память.