Доппельгангеры семьи Бодари
Шрифт:
– Нет. Я вообще думаю, что укололи ее, а не она сама. Там было всего два укола, хорошо, что обошлось без последствий.
– А что с «Феррари»?
Бодари усмехнулся:
– Отремонтировали ее, теперь Жан иногда на ней ездит. Хорошая машина, куплена на его имя, что уж теперь с этим делать.
– Понятно. Скажите, месье Бодари, а вам не кажется странным, что ваш сын оказался в Ницце, вы в Монте-Карло? Не видите связи с тем, как вел себя ваш отец?
– Не знаю, - Бодари пожал плечами.
– Все туда едут, когда хочется красивой жизни. А куда еще? Не в
Генрих отрицательно покачал головой:
– Нет, это не болезнь. Хотя в вашем случае именно наследственность играет решающую роль.
Бодари вздрогнул:
– Родовое проклятье? Мы одержимы?
– Это вы сами так думали, и не раз, - Генрих только развел руками.
– Но это не одержимость, месье Бодари. То, что с вами происходит, имеет с ней много общих черт, но одержимость лежит больше в духовной плоскости, нежели в физической, как у вас.
– Но что тогда? Умоляю, не томите!
– Вы слышали про доппельгангеров?
– Холлисток посмотрел своему визитеру прямо в глаза.
– На эту тему и книги существуют, и фильмы.
Доппельгангеры?
– мужчина задумался.
– Нет, а что это?
– Это две личности, соединенные в одном теле. Они имеют возможность сосуществовать вместе, периодически меняясь ролями. Одна является донором, основной личностью, а вторая приобретенной, но при этом именно вторая более сильная и именно она руководит процессом, постепенно выживая первую.
– А какой исход? Что делать-то, месье Холлисток?
Холлисток пожал плечами:
– Исход часто летальный. Одно противится другому, иногда находит общий язык в чем-то, но в основном, это вопрос времени, а также того, что представляет собой вторая личность и ее цель. В вашем случае все началось именно с того момента, как ваш отец решил вести новую жизнь. Это был поворотный момент, а значит вам, месье Бодари, следовало бы припомнить что-нибудь необычное, что с ним происходило перед этим. Это очень непросто, я понимаю, но в него вселился некто, а это должно было быть спровоцировано.
– Я не знаю, месье, - Бодари, схватив свое лицо обеими руками, в отчаянии начал раскачиваться в кресле.
– Вы говорите, что исход только трагический?
– К сожалению. Сильный человек рано или поздно убивает себя сам, а слабый попадает под полный контроль своего доппельгангера, который, вволю натешившись, уничтожает своего носителя.
– Но зачем?
– Потому что единожды попав в тело человека, доппельгангер не может выйти из него другим способом. А зачем ему нужно больное, сильно использованное тело? Он получает от него возможность по полной вкусить блага земной жизни, а потом, удовлетворившись, начинает ждать новую жертву.
– Вы встречались уже с такими случаями?
– спросил Бодари.
– Приходилось.
– А нам вы поможете? Я вам верю. Верю, потому что сам прочувствовал все на своей шкуре, хотя, признаюсь, если бы еще недавно мне рассказали о подобном, я только покрутил бы пальцем у виска.
Холлисток усмехнулся:
– Если вы
– М-да... вы правы, месье. Знаете, у меня сейчас появилось ощущение, что я на приеме у врача, который быстро устанавливает диагноз и немедленно приступает к лечению. А для меня, как для любого пациента, всегда лучше знать о своем заболевании как можно больше.
– Хороший врач!
– Холлисток поднял вверх указательный палец, с улыбкой конкретизируя внимание на данном аспекте.
– Вы забыли добавить необходимое прилагательное, месье Бодари. Только хороший специалист может правильно установить причину болезни и правильно приступить к лечению, а иначе для больного это ничем хорошим не закончится. Существует три вида течения заболевания — полное излечение, переход в хроническую фазу и гибель заболевшего. Так вот я признаю только первый исход, месье, и если берусь за дело, то в результате уверен.
– Спасибо, месье. Скажите, я могу узнать стоимость лечения?
– Бодари неловко кашлянул.
– Я бизнесмен, месье, и для меня такой подход самый естественный, поймите.
– Для меня тоже, - Генрих кивнул.
– Я всегда называю цену, очень высокую цену, но результат моей работы всегда перекрывает любые ожидания. Я единственный специалист в своем роде и эта эксклюзивность дает мне право действовать именно так, используя все и вся в собственных интересах. Тем не менее, в вашем случае, я все же воздержусь от оглашения конкретной суммы. Причин тому две: во-первых, мне самому интересно происходящее, во-вторых, я не знаю точно, каких затрат потребует весь процесс вашего освобождения от опасных сожителей. Впрочем, не буду вас томить в полном неведении — цена будет высокая, но для вас вполне посильная. Вы согласны?
– Да что вы!
– Бодари только всплеснул руками.
– Избавьте нас от этой заразы и я отдам вам хоть половину моего состояния!
Холлисток улыбнулся:
– Хорошо. Ну а теперь, послушайте, что я буду говорить и запоминайте.
Глава 4. Холлисток говорит.
– Исходя из вашего повествования, для меня сложилась следующая картина, месье Бодари, - Холлисток сел поудобнее и, скрестив кончики пальцев, посмотрел на своего визави.
– Нет сомнений, что изначально один из доппельгангеров проник в вашего отца, затем другой в мать, а последняя тройка в вас и ваших детей. Вероятно, вашему отцу достался какой-то предмет, через который доппельгангер проник в него. Месье Бодари, вы можете припомнить что-то, что сначала принадлежало вашим родителям, а потом от них перешло вам? Предметов должно быть не менее трех и ими не могут быть книга, ложка для обуви и обеденный стол. Между ними должна быть четкая связь или, даже, унификация. Чего у вас не было сорок лет назад, потом появилось, а после смерти родителей теперь принадлежит вам троим, можете вспомнить?