Дорога домой (сборник)
Шрифт:
И вот однажды, стоя в очереди на регистрацию рейса Москва-Симферополь в аэропорту Шереметьево, я увидел впереди себя знакомую фигуру. Неужели Селезнёв? Я присмотрелся внимательно и понял – это он.
– Виталий! – окликнул я его.
Меня он узнал сразу, обрадовался, вылетел мне навстречу, подхватил, оторвал от земли, закружил.
Нам удалось при регистрации получить места рядом, спиртное в то время в самолётах продавали свободно, в общем, летели весело. Договорились созвониться и встретиться в ближайшие дни. Мы оказались практически соседями – я снимал на лето домик в Саках, а Виталька, уже находясь на пенсии, жил в старой отцовской квартире в Евпатории, которую летом они, как правило, сдавали отпускникам. Кроме этой,
Все эти годы Виталий так и продолжал работать в Северодвинске, всего вроде бы хватало, работа была интересная, дети подрастали, хорошо учились, старшая – Вера, уже готовилась поступать в университет. Но вдруг, на ходовых испытаниях подводной лодки нового поколения произошла авария в реакторном отсеке. Селезнёв был там, утечку удалось ликвидировать, но он и ещё несколько членов экипажа получили большую дозу облучения. И хотя все, кроме одного матроса, выжили, то стали инвалидами. Потом были госпиталя и больницы, сложные курсы реабилитации и санатории, в результате – Виталий пенсионер.
Так начались наши встречи с Виталием на крымской земле. Однажды он мне рассказал такую историю.
– Над Евпаторийским заливом всходило солнце. Пляжи были ещё пусты, лишь кое-где можно было заметить ранних купальщиков, да несколько рыбаков расположились на кромке прибоя со своими удочками в надежде на клёв, хотя был не сезон – середина июля. Пахло морем, сварливо кричали чайки. Было уже почти светло, и на фоне уходящего к горизонту моря был ясно виден плоский, хищный силуэт военного корабля. Выход из залива в открытое море запирал фрегат. Кажется проект 11356, подумал я. Интересно, что он здесь делает? Я осмотрелся, выбирая место почище, где мог бы оставить свою одежду. Увидел метрах в пяти от полосы прибоя удобный камень и остановил свой выбор на нём. Сбросив майку и шорты я вошёл в воду. Вода вкусно пахла йодом, водорослями, свежестью. Перед тем, как окунуться, я ещё раз бросил взгляд на корабль. Два катера береговой охраны типа «Соболь» неспешно барражировали вдоль побережья, тем самым полностью контролируя всю акваторию залива. Учения, что ли какие-то начинаются, подумал я и нырнул, поплыл под водой с открытыми глазами. Люблю наблюдать за жизнью морского дна. Вот пронеслась стайка хамсы, рак-отшельник спрятался в свой домик-раковину, а вот два краба-песчаника дерутся из-за остатков какой то рыбёшки. А вот и неожиданная находка – рапан. Мне пришлось вынырнуть, продышаться и нырнуть снова. Рапан исчез. Нашёл я его только с третьего раза, но раковина была пуста. Всё равно я взял её с собой и побрёл к берегу. На камне, где я оставил свою одежду, кто-то сидел. Приблизившись, я увидел странно одетого мужчину средних лет, он улыбался. На его чуть скуластом лице выделялись огромные солнечные очки в ярко-жёлтой пластмассовой оправе с розовыми стёклами. Голову покрывала соломенная шляпка с синим бантиком, а цветастая гавайская рубаха, наброшенная на плечи, открывала спортивного вида грудь, покрытую лёгким загаром. На шее висел бинокль. Весь этот ансамбль завершали жёлтые клетчатые шорты и синие замшевые мокасины, надетые на босу ногу.
– Доброе утро! – радушно поприветствовал меня незнакомец, когда я приблизился. Вещи свои ищите? Они здесь, я их на газетку сложил. Не возражаете, если я на этом камушке посижу немного?
Голос показался мне знакомым.
– Да сидите, сколько хотите, камень ведь не мой, я просто одежду свою на него положил, – ответил я, нагибаясь за майкой и шортами, которые действительно аккуратно лежали на газете.
Солнце уже начинало пригревать, но песок ещё оставался холодным, поэтому я решил побродить вокруг, обсыхая. Хотелось курить, но, к сожалению, и сигареты и зажигалку
– Что, курить хотите? – обратился ко мне незнакомец. Угощайтесь, пожалуйста, – он протянул мне пачку «Явы» и зажигалку «Зиппо» стального цвета. Я сам-то не курю, но сигаретки всегда с собой беру, когда гулять иду. Вдруг кого угостить захочется, да и на дымок люблю посмотреть…
Я с интересом взглянул на этого странного незнакомца, поблагодарил, взял из его рук нераскрытую пачку сигарет, выудил оттуда одну и потянулся к зажигалке, которую он учтиво открыл и чиркнул колёсиком. Я прикурил, затянулся, вдохнул табачный дым, приготовившись к горькому вкусу и резкому запаху «Явы», но с удивлением почувствовал вкус и аромат вирджинского табака. Я выдохнул облачко дыма, затянулся сигаретой ещё раз, и с удивлением посмотрел на незнакомца.
– Удивились? Это только с виду «Ява». А табачок-то, и бумага, и фильтр – всё импортное. Специальная линия тогда на фабрике стояла и такие вот сигаретки выпускала. Для «слуг народа», так сказать. Чтобы и в массе людской не выделяться, не дразнить никого, и здоровье не портить. Умненько, правда? Мне их из «Госрезерва» привезли, удивить хотели. А я сразу – хоп, всё и забрал, теперь вот, когда гуляю, людей угощаю. Вы сигаретки-то возьмите себе, у меня в машине ещё целый блок есть, – он кивнул в сторону шоссе, где стояла припаркованная на обочине красавица «Волга» ГАЗ-21, поблескивая лакированными, светло-бежевыми боками в лучах восходящего солнца.
– Спасибо, – пробормотал я, с удовольствием взял из его рук пачку сигарет и бросил её на свою одежду. – А машина то откуда взялась? Её же не было, когда я к вам подходил! Я точно помню.
– Машины, говорите, не было, – проговорил незнакомец задумчиво и очень тихо, почти про себя. Голос его опять показался мне очень знакомым, – была машина, была… просто вы её не заметили, наверное ещё не очень светло было, а машина там и стояла, где сейчас, я же на ней приехал. Так?
– Он дружелюбно посмотрел на меня сквозь свои розовые очки.
– Ну, наверное, – ответил я не очень уверенно, – может и не заметил.
Солнце поднималось всё выше, стало жарко. На лбу моего собеседника выступили капельки пота, он промокнул их носовым платком, посмотрел на часы («Командирские» – успел заметить я, а внешне так похожи на спортивный «Брегет»), затем обратился ко мне:
– Может, искупаемся? Составите мне компанию? А то мне скоро уезжать.
– С удовольствием. Только по-быстрому, мне тоже пора домой возвращаться, а то моё семейство проснётся, а меня нет. Переполошатся! – я поковырял ногой тёплый уже песок, бросил окурок в образовавшуюся ямку и аккуратно заровнял её.
– Одну минуточку, – незнакомец достал из кармана шорт мобильный телефон. – Мне позвонить надо, я мигом.
Таких мобильников я ещё не видел: на сером матовом корпусе, похоже цельнометаллическом, не было ни дисплея, ни привычной клавиатуры, не было видно даже разъёма для зарядки. На гладкой металлической поверхности виднелись всего лишь три кнопки, три бугорка – маленький, средний и большой. Он нажал на маленький и поднёс аппарат к уху.
– Алло, Василий Сергеевич, мы искупаемся, а вы, пожалуйста, нам боржомчика холодненького принесите, а то очень пить хочется.
И он начал раздеваться, укладывая аккуратно свою одежду на камень. Когда он снял шляпку и очки, то я его узнал – передо мной стоял наш президент. Стоял и улыбался. Стоял в красивых красно-сине-белых плавках, тонкая золотая цепочка с православным крестиком блестела на солнце.
Я обалдел, застыл с открытым ртом, потерял дар речи. Меня словно парализовало, голова моя кружилась, дышалось с трудом, и я почувствовал, что глаза мои наполняются слезами… Я струсил!
– Из-з-ви-ните… – только и мог промолвить я, – как же это так? Из-з-вините, пожалуйста, что я вас не узнал.