Дорога к людям
Шрифт:
Но тогда он был уже лейтенантом. К тому времени он сбил в одиночных и групповых боях одиннадцать фашистских самолетов. В июне бывший сержант уже командовал эскадрильей. Вот почему ему не стыдно рассказывать о том, что в первом бою его сбили, — так он начал школу войны.
Трудная школа. Бывает, летчик проводит в боях весь день и выбивается из сил настолько, что без помощи товарищей не может выбраться из кабины. Иногда десять минут сложного боя изматывают больше, чем трехчасовой нормальный полет. В десять минут летчик выкладывает громадный запас нервной энергии, — эти десять минут и приносят ему победу. Но бой продолжается, один
Когда пришел июль 1943 года, Георгий Токарев уже одиннадцать раз успел расплатиться с врагами за свою первую обиду. Он навязывает им свою тактику, выгодную для него и неудобную врагам.
Попробуем, как это делается в кино, замедлить и рассмотреть молнию воздушного маневра.
Что происходит иногда в течение минуты?
Токарев ведет бой с двумя стервятниками. Он тянется вслед за уходящим вверх «мессером» и намеренно допускает второго к себе на хвост. Но только до известного предела, который нужен Токареву, чтобы полувиражом вывернуть свой самолет назад и ринуться в лоб настигающему «мессеру».
Тот проскакивает мимо, а Токареву только это и нужно: теперь оба «мессера» находятся в одной стороне от него, он видит обоих и снова начинает игру. Он действительно играет маневром, как бы забирая в руки и все больше натягивая, изматывая нервы врагов.
Фигура повторяется.
Один фашист лезет вверх. Токарев повисает у него на хвосте, а второй подтягивается к нему сзади. Первый решает применить прием Токарева и вдруг разворачивается назад в лоб лейтенанту. Стреляет. Мимо! Проваливается в пике. Снизу он снова боевым разворотом лезет вверх, к лейтенанту.
Но теперь Токарев кончает игру.
Он не пошел вслед за гитлеровцем в пике и не потерял высоты. Он поджидает всползающего к нему фашиста и тут длинной пулеметной очередью валит его на землю. Второго он хочет вытянуть на высоту, где мотор воздушного пирата работает вяло, и тут добить его всей яростью затянувшейся схватки. Но у маленького лейтенанта кончается бензозапас. Токарев проклинает все на свете. Хоть бы винтом резануть врага! Но тот уже весь вымотался, бросает бой, проваливается в пике и уходит.
Так дерется теперь юноша, лейтенант, командир эскадрильи, которого фашисты сбили в первом бою, когда он был неумелым сержантом.
Это — небо июля 1943 года. Это наше небо вместе с нашей землей перешли в наступление.
1943
ПОД ФЛАГОМ АДМИРАЛА ИСАКОВА
Мог ли я предполагать в Баку двадцатых годов, что когда-нибудь познакомлюсь с адмиралом Иваном Степановичем Исаковым? Но именно тогда в городе, опаленном солнцем Апшерона, впервые услышал я его имя. В Бакинском театральном техникуме учился старше меня возрастом энтузиаст искусства Мельпомены, моряк-командир Борис Бетковский. От него-то и услышал я впервые о многих боевых операциях с участием будущего начальника штаба Военно-Морских Сил СССР.
— Иван Степанович начал свою службу гардемарином, потом мичманом на Балтике, — говорил плотный, жилистый, сухопарый Бетковекий. — Потом на Каспии, как и я.
— Строг?
— Не то слово. Требователен, но — по-джентльменски. С матросами не менее
Семафор — это текст, передаваемый флажками. Каждое движение флажком вверх, вниз, в стороны и так далее означает ту или иную букву.
Не заставляли себя ждать и новые успехи. 19 марта того же года Г. К. Орджоникидзе получил телеграмму Владимира Ильича Ленина: «Взять Баку нам крайне, крайне необходимо...» Баку — это нефть, бензин, масла для промышленности, хлеб, овощи для голодающей Республики, проход судов с таким грузом был свободен; враг изгнан с Волги... Освобождение важнейшего речного пути — одна из заслуг Волжской флотилии и ее командиров, в их числе И. С. Исакова.
Вот и в Азербайджане обстановка фантастически ложная, непонятная. Непонятная в наше время для нас резня между «татарами» (азербайджанцами) и армянами... Непонятны цели армяно-грузинских банд и бесчинствовавших, нарушив границу, турецких полков в Зангезуре и в Карабахе... И другое, невероятное, но гениальное по предвидению распоряжение Ленина: в цветущий, плодородный южный край, Азербайджан, идут из голодной России эшелоны с хлебом, зерном...Невероятно, а необходимо! Люди республики еще плохо знают, что такое Советская власть. Англичане и турки сулят им золотые горы. Но сражающаяся Российская Федерация способна напрячь силы и завоевать признательность, доверие, поддержку со стороны трудящихся страны Низами!
1 мая 1920 года. Командир «Деятельного» И. С. Исаков с борта эсминца наблюдает за восторженными манифестациями бакинцев. Настойчивое указание Ленина выполнено. Баку свободен!.. Однако «томми», их военачальники, не любящие поражений британского оружия, все еще грозят Советам с земли Ирана.
В те дни шел отбор в вооруженные силы Советов пленных белогвардейцев, моряков-офицеров. Иван Степанович, член специальной комиссии, узнав прежних коллег своих по Балтике еще до Юденича, Корнилова и Деникина, рекомендует восемь офицеров председателю комиссии. Тот морщится:
— Дружков своих выручаешь.
Иван Степанович доказывает фактами справедливость своего выбора. Тогда двое недалеких лейтенантов осведомляются:
— Их, часом, не расстреляют?
— Чудаки! Помещение даже не охраняется.
— А сколько нам будут платить?
Командир «Деятельного» только рукой махнул, раздосадованный неуместностью вопроса. А позже был доволен — семеро из восьми отобранных им офицеров честно и верно служили советскому флоту.
...Вера в гений Ленина укрепляется и на театре войны. В начале мая 1920 года неизвестный телеграммой известил о минах, сброшенных англичанами на внешнем рейде и подходах к нему в направлении персидского (название Иран появилось позже) порта Энзели. Еще одно свидетельство о крутых изломах истории и в Персии. Кучекхан нападает со своими аскерами на отряды англичан и на сородичей-помещиков, богачей, отдавая добытое бедноте. За голову революционера британское командование сулило большие деньги.